Арцедоки часто гнездились в Великой пустыне. Это уникальные звери – гигантские, грозные ящеры, обладавшие не только огненной, ментальной магией, но и даром управления личным временем. Йен посвятил всего себя изучению их повадок, брачных игр.

Свободолюбивые самки часто убивали самонадеянных молодых самцов. В совершенстве овладев навыками ментального внушения, даже юная, только покинувшая родительское гнездо особь, прилетая на водопой, одним своим взглядом разгоняла молодняк. Замешкавшиеся падали наземь замертво, и самка без зазрения совести рвала их мясо. Но стоило на горизонте появиться матерому самцу, ситуация менялась на противоположную, и самочка торопилась убраться куда подальше и как можно быстрее, ведь такие арцедоки двигались молниеносно.

Вот сверкнуло нечто промеж Всезрячих… подумаешь, звезда упала, ан нет… Это черный ящер за секунды преодолел половину небосклона. Замедление времени влияло не только на скорость полета, но и на гравитацию вокруг крыльев. Йен много раз своими глазами видел, как ящеры камнем сваливались с небес, но никогда не разбивались, а если и ранились, то порезы их затягивались за пару минут. Вот только в отличие от ментальных навыков самок подобные способности развивались у самцов не сразу. Должны были пройти десятки лет, а арцедок пережить сотни схваток со своими сородичами, прежде чем в нем раскрывался заложенный природой потенциал. Только после этого он приступал к поиску самки, пригодной для гнездования.

Йен понимал, что люди не ящеры, но при этом знал удивительный механизм нашего бытия. Когда в мире начинает твориться запредельное зло, где-то, как-то, неведомым образом, почти автоматически и, если придется, на пустом месте возникает сила, способная это зло сокрушить.

…На закате особого дня воин вошел в храм и потребовал аудиенции со своей жрицей. Той самой, чей заливистый смех преследовал его в кошмарах. Спустя десять минут все было кончено.

Не таясь, Йен отправился в Разустру. Там, на площади, он рассказал беженцам из Виифдраша об их врожденной способности противостоять вожделенному дурману, о мужской токсичности и даре забвения. Люди восхитились феноменальной скоростью и ловкостью странного пришельца, но в россказни про спасение не поверили. Разве ж реально бороться с Богиней?

Но Йен рассчитал все точно. Убитая им жрица была из среднего звена иерархии высших магинь. Ее мать, ментально наблюдавшая за казнью дочери, впала в неистовство. Уже на следующий день вместе с верными телохранителями и младшими жрицами она выдвинулась в Разустру, желая растерзать убийцу и заодно раздавить презренных. Когда отряд явился в город, люди в панике попрятались. Только Йен остался на площади, он смело смотрел на жрицу, вдыхал полной грудью ее слащавую вонь и улыбался. Сколько бы противница ни пучила глаза, сколько бы ни приказывала подчиниться, как бы ни скрипела ее магия, на странника пустыни она вообще никак не действовала! Жрица была потрясена до глубины души. С потрясением этим она и отошла за грань.

Обезумевшие от горя телохранители попытались убить Йена, но на помощь ему ринулись жители города, разорвали мерзавцев на куски и бросились на растерявшихся младших жриц. Без ментального контроля опытной госпожи девушки утратили свои умения, выпали из сети Богини, а свою создавать еще не могли – оказались слишком молоды. Если бы Йен не заметил, как внезапно изменился их индивидуальный аромат, они стали бы жертвами самосуда разъяренного народа, захлебнувшегося праведным гневом.

Среди спасенных жриц была и юная Арида, та самая девушка, босыми ногами топтавшая рыжие лилии у главного храма Виифдраша.

От шока и смятения она едва не лишилась чувств – ведь получалось, все ее эмоции, убеждения принадлежали не ей, а Богине. После инициации Арида будто и вовсе не жила, а как заведенная кукла выполняла ежедневное рутинное служение, без всякого желания отступать от него, без возможности критически оценить свое положение в обществе высших. Да что там… ей бы даже в голову не пришло просто посидеть где-нибудь и по-девичьи помечтать о ерунде! Догма Богини довлела над ее разумом, щедро удовлетворяя все потребности тела, но лишая воли мыслить свободно вне ментальной сети и вне извращенной морали, ставшей нормой.

Теперь же все, что было под запретом – страхи, страсти, обиды, – полезло наружу, как гной из вскрытого нарыва. Арида плакала навзрыд, осознав, для чего именно нужны младшие жрицы старшим. Во-первых, чтобы качать силу, а во-вторых, для забавы. Ведь интересно же извести молодую красавицу вожделением к какому-нибудь уродливому старику и через ментальную сеть понаблюдать за эффектом.

О, благородные предки! Невозможно описать всю степень отвращения, испытанную девушкой к себе. Столько грязи нельзя стерпеть!

Если бы не юноша, повстречавшийся Ариде в первом и единственном храме Солнца Виифдраша, вероятно, она бы не выдержала, полезла бы в петлю вслед за другими младшими жрицами. Они не смогли жить без надзора Богини, грезили о нем, а реальность жаждали забыть как страшный сон. Но самый лучший ученик мастера… тот самый Тир Гизас… Арида думала не о Богине, а о нем, наблюдала, искала встречи. Она влюбилась в этого молодого воина. Ее чувства были искренними, не чьими-то навязанными, а ее собственными. Тот Тир отвечал взаимностью, был внимателен, добр и никогда, в отличие от простых жителей Разустры, не осуждал ее за прошлое.

…Пока Виифдраш тонул в междоусобной войне, Йен успел основать известный нам Легион и воспитать для него несколько сотен воинов. Кто знает, возможно, располагай мастер достаточным временем, Легион превратился бы в настоящее войско, восстановил баланс сил в подзвездном мире, но, к сожалению, история потекла в ином направлении.

Один из сподвижников Йена, великовозрастный ученик Олафи, постигнув искусство, уехал из Разустры, нарушив приказ мастера. Олафи стремился вырвать из лап Богини любимую жену и дочерей. Разгромив до основания один из колониальных храмов, воин добился своего. Спустя пару недель он вернулся к Йену, приведя с собой не только свою семью и молодых жриц, но и армию врагов, преследовавшую его по пятам.

Высшие магини наконец очнулись. Перед ликом общей угрозы междоусобные распри были отложены, и к окраине Виифдраша двинулись тысячи ментально контролируемых бойцов. Шли они с единственной целью – убрать из-под взора Всезрячих презренное недоразумение, Легион Разустры.

Как только Солнце позолотило белые холмы, свои места на крепостных стенах занял Йен с учениками. Олафи с семьей тоже был здесь, как и Арида. Недавно ей исполнилось тридцать лет, и ее дар вошел в полную силу, но дева не использовала его для власти над другими людьми. Она слишком хорошо знала, каково это – быть рабой чужих идей.

Вскоре на горизонте показались полчища марионеток. Темная туча безумцев ползла с севера, гремела подковами лошадей, мечами и пиками. Орда оборванных, искалеченных людей с горящими очами Богини не ведала страха. Оценив масштабы трагедии, постаревший мастер тяжело вздохнул. К тому моменту Легион насчитывал не более пятисот воинов, еще столько же не окончили обучение. Арида навсегда запомнила гнетущее ощущение, витавшее над Разустрой. Каждый житель понимал, что им не выстоять против такого войска, но твердо верил, что погибнет достойно.