Рэнд преподносила себя как серьёзного философа и аналитика американской истории, но тем не менее не могла полностью избежать присущей ей склонности к провокационности и эмоциональным выпадам. Её высокоинтеллектуальные рассуждения о философии были пронизаны яркими, а иногда и причудливыми метафорами. Современный интеллектуальный дискурс она называла «липкой лужей несвежего сиропа» и говорила о «курицах, прячущих головы в песок (метафора «страусов» была бы для этого слишком величественной)»[399]. Она по-прежнему давала своему читателю важную для всего мира историческую задачу: её новые интеллектуалы должны бросить вызов сторонникам социализма и социального государства и заменить их.

Книгу «Для нового интеллектуала» жёстко раскритиковал Сидни Хук в New York Times Book Review. Он ехидно заметил: «Несмотря на отличную игру со словом «разум», в этом сочетании тавтологии и экстравагантного абсурда поражает отсутствие серьёзной аргументации». Как и те, кто писал рецензии на «Атлант расправил плечи», Хук обратил больше внимания на тон Рэнд, нежели на её идеи. Он был уверен, что непрофессионалы могли писать интересные философские труды, только не нужно «заменять анализ обвинениями и изрекать лозунги вместо того, чтобы изучать проблемы… Язык разума не оправдывает отношение к экономистам, с которыми человек не соглашается, как к «безумным трусам», или к философам как к «интеллектуальной шпане, строящей из себя профессоров». Так пишут о философии только в Советском Союзе». Хук не мог найти ни одного основания воспринимать Рэнд всерьёз как мыслителя. Но его презрение едва ли сказалось на популярности Рэнд и продажах книги[400].

Другие рецензенты также предпринимали тщетные попытки преградить объективизму путь. Гор Видал продублировал мнение Хука в Esquire, назвав Рэнд нечитаемой романисткой, которая «сильно тяготеет к простым людям, озадаченным организованным обществом». Его неодобрение было связано с тревогой за влияние Рэнд, поскольку Видал помнил, что во время своей кампании на выборах в палату представителей она была той самой писательницей, «которую люди знали и о которой говорили»[401]. Рэнд уже натерпелась нападок со стороны ведущих консервативных мыслителей, и теперь ей задавал трёпку либеральный истеблишмент. Newsweek, New Republic, America и Cristian Century – все начали выпускать грубоватые негативные рецензии.

Реакция на Рэнд в точности соответствовала схеме, установившейся много лет назад. С момента восхождения на политическую арену Джозефа Маккарти, знаменитого сенатора-антикоммуниста от штата Висконсин, у либералов появились проблемы с принятием легитимности консервативных идей. Знаменитая работа 1955 г. «Радикальные правые» задала тон отношения к либертарианству и антикоммунизму как к психическому синдрому, выражавшему паранойю или рвение к статусности[402]. Подобным образом либералы высмеивали Рэнд и её последователей, считая их отщепенцами, которым нечего предложить для развития интеллектуальной жизни нации. Впрочем, популярность Рэнд никак не пострадала даже от критики самых именитых членов истеблишмента. Чем больше блюстители респектабельности критиковали Рэнд, тем более привлекательной она становилась для консерваторов, любивших ни во что не ставить растущую популярность либерального порядка[403].

Уже привыкнув к негативным отзывам в прессе, в 1962 г. Рэнд с головой окунулась в реализацию двух новых проектов: «Новости объективизма» и колонку в Los Angeles Times. Её колонка едва ли просуществовала год до того, как её убрали по взаимному согласию. Рэнд сочла сложным укладываться в недельные сроки. Однако частый выход рубрики сподвиг её на изучение ряда тем, которые в противном случае могли ускользнуть от её внимания. Колонка Times вдохновила её на написание своих первых заметок об американской поп-культуре, занимавшей её с первых дней жизни в Голливуде. Она написала трогательный некролог о Мерилин Монро, назвав её «нетерпеливым ребёнком», источавшим «сияние невинной сексуальности… не совращённым виновностью»[404]. По мнению Рэнд, самоубийство Монро было знаком ненависти к ценностям, доминировавшим в то время. Тема культурного банкротства Америки становилась всё более выраженной в её трудах, её подкреплял интерес к современной философии и давняя травма от восприятия «Атланта».

В отличие от NBI, которым полностью владел Нейтан, «Новости объективизма» выходили при совместной работе Айн и Нейтана. Оба предприятия были неразрывно связаны друг с другом, разделяя одно и то же офисное пространство и сотрудников. Барбара была ответственным редактором, а сестра Нейтана, Элейн Кальберман, присоединилась к ним в качестве менеджера. Газета давала развитие амбициозным студентам NBI, которых теперь могли публиковать как объективистских авторов. В основном инициатива исходила от Айн с Нейтаном, но вскоре и остальные стали писать рецензии, эссе и рассуждения о культуре. Решение о публикации статей принимала Рэнд, которой нравилось редактировать их и формировать заявки. Её газета исполнила давнюю мечту ещё со времён кампании Уилки. Тогда она представляла издание, которое будет объединять оппонентов «Нового курса» и вдохновлять их на борьбу за капитализм. Спустя 20 лет она достигла своей цели.