– Погоди. Я перепишу на чистом листе.

Она перевернула лист и снова начала писать, стараясь, чтобы на сей раз буквы получились идеальными, темными и четкими.

Кади сдвинула тетрадь к самым коленям.

– Сможешь увидеть через бумагу контур, чтобы обвести?

– Я попробую, но мне придется делать все очень медленно.

Среди неприкосновенной безгрешности тайного сада, на скамейке, похожей на церковную лавку, Кади молилась, склонив голову. Молилась, чтобы план Билхи сработал, чтобы ни ее саму, ни Илая никогда не поймали и не наказали. Молилась, чтобы Илай смог прожить жизнь, полную возможностей и радости, чтобы жертва его матери оказалась ненапрасной. Молилась, чтобы Билха смогла увидеть Илая снова, хотя бы убедиться, что с ним все в порядке, или наблюдать за ним. Молилась, чтобы Билха сама нашла способ сбежать.

Кади открыла глаза. Облака быстро проплывали над солнцем, перегоняя тени по солнечным часам.

– Так, – сказала Билха. – Я закончила.

– Записку?

– Все. Я думаю, получится.

Кади с облегчением расплылась в улыбке. Облегчением и изумлением – пространство-время, как кусок пергамента, который Билха сейчас держала в руках, мог сложить прошлое с настоящим, разделенные более чем двумя столетиями. Она не могла осознать, как именно это происходит, но как сказала профессор Прокоп, у Вселенной всегда есть тайны. Кади спохватилась, решив проверить…

– Ты уверена, что записка выглядит в точности так, как я тебе написала?

– Я никогда еще не была так аккуратна! Это письмо его свободы. Только жалею, что ему придется стать свободным и от меня.

Никос написал ей, приглашая на ужин, и Кади ухватилась за эту возможность. В конце безжалостно тяжелого дня она жаждала его легкомыслия, как кислорода. Никос сообщал, что встретит ее на сквош-корте Лоуэлла, расположенном под лестничной площадкой А. Как и у многих старых ривер-хаусов, у Лоуэлла была сеть подземных туннелей, соединяющих помещения различного назначения, и Кади спустилась по влажным, прохладным ступеням, пытаясь вспомнить указания управляющего зданием. Она миновала первые несколько дверей и поняла, что попала в нужную, когда услышала скрип кроссовок и глухой удар мяча.

Она толкнула дверь и увидела спины Никоса и его друга, отбивающих мяч, на площадке перед ней, отделенной стеной из плексигласа. Звук усиливался эхом в камере комнаты, а удары и хлопки мяча были такими громкими, что Кади каждый раз вздрагивала. Сам корт был не более чем белой коробкой без окон. Линии, нарисованные на полу и стенах, давали некоторую визуальную перспективу, но комната производила сюрреалистическое впечатление, вызывая клаустрофобию.

Было забавно видеть Никоса таким. Кади никогда не видела в нем спортсмена. Может быть, все дело в акценте, но он казался ей несколько изнеженным интеллектуалом. Она до этого представить себе его не могла вспотевшим и растрепанным. Но когда он потянулся вперед, чтобы отбить низкую подачу, футболка задралась, показывая проработанную спину.

– Каденс! – Никос обернулся, заметив ее.

Легкий мяч отскочил к партнеру, тот прижал его ракеткой.

– Этот не в счет, – бросил Никос через плечо, подбегая трусцой к Кади.

Он открыл створку, и на Кади дохнуло тяжелым и теплым, пропахшим мускусом воздухом, заставившим ее сморщить нос.

– Извини, мы как раз заканчиваем.

Его густые волосы на лбу удерживала широкая эластичная лента, а лицо раскраснелось и блестело от пота.

– Он проигрывает, а мне осталось всего два очка, чтобы разбить этого придурка в пух и прах. Подождешь?

Интонация вопроса была так по-британски очаровательна – прямо как Кади нравилось.

– Конечно, без проблем. Удачи.

– Спасибо, солнце. Она мне не понадобится.

Никос снова запер себя в душном помещении корта, а Кади присела на скамью и стала наблюдать. Оба противника промокли насквозь и тяжело дышали, игра, судя по всему, была долгой. Противником Никоса был симпатичный незнакомый индиец. Стройный, ростом выше Никоса, но выглядел измученным – стоял, опустив плечи, утирая лоб полой рубашки. Никос, в свою очередь, казался лихорадочно возбужденным.

Противник начал с мощной подачи, но Никос был проворен и вдвое быстрее. Он держал позицию в центре, стремительными точными отбивками заставляя противника бегать туда-сюда по площадке. Кади мало что знала о правилах сквоша, но по тому, что она видела, Никос выбрал лучшую тактику. Они начали следующий сет, на сей раз игра шла ровнее. Оба меняли траекторию мяча, заставляя друг друга бегать. Кади с прищуром проследила, как игроки едва не столкнулись. Никос сделал ложный выпад на короткий удар, но противник его предугадал и с удивительной силой вернул подачу, отправив мяч сильно правее того места, где стоял Никос. Кади была практически уверена, что он промахнется, но он нырнул за мячом, втягиваясь струной во весь невысокий рост, и отбил краем ракетки перед самым падением. Мяч отскочил. Противник и близко за ним не успел.

– Да! – вскричал Никос, а проигравший выругался и швырнул ракетку на пол.

Расстроенный парень последовал за победителем, выскочившим за дверь.

– Ты видела? – с безудержной детской непосредственностью спросил Никос.

Кади не смогла удержаться от смеха:

– Видела-видела. Ты молодец! Было так напряженно!

– Прости, что заставил ждать, но у нас была ничья, и я не мог оставить партию незаконченной. – Никос утер лицо футболкой.

К ним подошел его менее удачливый соперник. Кади представилась и пожала его липкую руку.

– Боже, как грубо с моей стороны, – спохватился Никос. – Рахул, это Каденс. Каденс, познакомься с Рахулом. Каденс – очаровательная первокурсница, которую я обманом вынудил проводить со мной время. А Рахул, когда не пытается безуспешно обыграть меня в сквош, специализируется в правительственном деле в Адамс-хаусе.

– В социологии, – поправил Рахул.

– Да как угодно, из числа самых простых.

Рахул закатил глаза:

– Ты прям яростный ботан, чувак. В любом случае хорошо поиграли.

– Спасибо, да, – Никос пожал ему руку. – Может, в следующий раз тебе тоже повезет.

– Приятно было познакомиться, – сказала Кади, Рахул лишь кивнул в ответ.

Никос перекинул лямку спортивной сумки через плечо, вывел Кади из зала, с улыбкой склонившись к ее уху:

– Капец, он меня сейчас ненавидит.

Никос практически вприпрыжку бежал по сырому подвальному коридору, Кади едва за ним поспевала.