Когда Дворецкий закончил свой рассказ, актеры оживленнозагудели, обмениваясь впечатлениями, а Таня быстро встала и вышла за дверь.Переполненный раскаянием и эмоциями, Таранов уже был готов броситься вслед заней, но его опередил Дворецкий. Нагнав Таню в коридоре, он взял ее под руку, иони быстро зашагали по направлению к их общему номеру. Таранов смотрел им вследи думал о том, с каким удовольствием он бы сейчас набил этому сыщику морду.

Когда дверь захлопнулась и они остались один на один,Дворецкий усадил Таню напротив себя и, наклонившись вперед, сказал:

– А для тебя лично я приберег кое-что еще.

– Хорошее или плохое? – поинтересоваласьТаня. – Я уже устала от плохого.

– Это не хорошее и не плохое, – пожал плечамитот. – Это просто информация, которая приближает нас к разгадке четырехубийств – Романчиковой, Заречного и двух свидетелей.

– Я слушаю. – Таня сразу же стала серьезной.

– Таксиста, который участвовал в похищении, во времядопроса спросили: почему он повез тебя именно в этот лес? Парень немногопоартачился, но потом все же признался, что место ему знакомо. Что недавно онездил по вызову к дому Аристарха Заречного и забрал оттуда женщину.

– Инну Полозову?! – воскликнула Таня. – А какже база данных? Говорили же, что в базе данных такого вызова нет!

– Его там и не было. После того как стало известно обубийстве Заречного, начальник смены эту запись попросту удалил. А шоферуприказал молчать. У их хозяина богатое криминальное прошлое. И он бы не простилим, если бы его фирму впутали в дело об убийстве.

– Это у Щеглова криминальное прошлое? – искреннеудивилась Таня.

– У него, родимого. Разве ты не знаешь, как стартовалимногие наши бизнесмены? Это давно уже ни для кого не секрет. Первоначальноенакопление капитала в нашей стране происходило весьма и весьма затейливо.

Короче, водитель, который завез тебя в лес, несколько днейназад выезжал к дому Заречного и забрал оттуда молодую женщину, котораяустроилась на заднем сиденье и велела везти себя в центр города, к фонтану наглавной площади. Однако не проехав и километра, она неожиданно сказала, чтопередумала и намерена вернуться обратно. Шоферу велела не беспокоиться,заплатила ему с лихвой и выбралась из машины. Он пожал плечами и отправилсявосвояси. Но перед этим успел заметить, как дамочка скинула туфли и, держа их вруках, по старой колее свернула в лес. Вот об этой-то колее он и вспомнил,когда ему потребовалось отвезти тебя в глухое местечко.

– Туфли эта Инна Полозова, видимо, все жеберегла, – заметила Таня. – Рассчитывала вернуть их обратно.Вероятно, Алик сказал, что это необходимо. Он не хотел, чтобы на ихисчезновение обратили внимание. Тут ему Тихон, конечно, подсиропил…

– Да уж, ваш Тихон – это просто находка для шпиона.Кстати, насчет шпионов. Я тут одно дельце провернул…

– Какое? – насторожилась Таня.

– Когда мы были у Будкевича в номере, я оттуда кое-чтозабрал… Диктофон.

– Ты украл у Будкевича диктофон? – не поверилаТаня.

– Да нет, это моя личная игрушка, – ответилДворецкий. – Просто у Будкевича в номере есть балкон…

– У нас тоже есть, – напомнила ему Таня,совершенно не понимая, к чему он ведет.

– Вот именно, – оживился тот. – Балконы нашивыходят на задний двор, и меня никто не видел, когда я вчера ночью тудазабрался.

– Куда – туда? – не поняла Таня.

– На балкон к Будкевичу.

– Зачем? – испуганно спросила Таня.

– Я там диктофон оставил. Он реагирует на голос и сам включается,если начинается разговор. У Алика постоянно открыто окно, и я надеялсяразжиться информацией. Сейчас я собираюсь его послушать – вдруг записалосьчто-то важное?

– Валер, но это незаконно! – возмутилась Таня.

– Знаешь что, законница, – сердито ответилтот, – ты бы лучше думала о собственной безопасности. У нас на рукахчетыре трупа, а в подозреваемых – ваш любимый руководитель. Когда уликисоберем, дальше все делать будем по закону. А сейчас мне информация нужна воттак вот! – Он провел ребром ладони по горлу.

Таня категорически не хотела присутствовать при том, какДворецкий будет прослушивать запись. Поэтому она отправилась к себе в комнату,забралась на кровать и стала листать журнал. Однако сосредоточиться былосовершенно невозможно, и она невольно прислушивалась к тому, что делается застеной.

Через полчаса терпение ее лопнуло, она соскочила с постели изаглянула к Дворецкому. Тот сидел за столом, подперев голову рукой. Перед нимстояла целая пепельница окурков, рядом с которой лежал маленький черныйдиктофон.

– Ну, что? – сразу спросила Таня, не в силахобуздать свое любопытство.

– Кажется, я был прав, – коротко ответилДворецкий. – Ночью диктофон сделал одну запись. Хочешь послушать?

Таня молча кивнула и подсела к столу, поджав под себя ногу.Ей было не по себе и даже немного страшно.

Дворецкий нажал на клавишу, и из динамиков раздался тихийголос Будкевича. Судя по всему, он разговаривал по телефону и при этом сильнонервничал.

– Да, это я. Нет, пока ничего так и не разрешилось. Онане хочет меня слушать, а я… Если честно, я очень боюсь. Боюсь, что все можеткончиться очень плохо. Боюсь ее потерять! Она пригрозила, что, если я скажукому-нибудь хоть слово, она сразу же меня бросит. Я даже думать об этом немогу. Ты же знаешь, как я ее люблю – я просто не смогу без нее жить. Конечно,надо что-то делать, но что? Я все еще пытаюсь придумать…

Запись закончилась, клавиша со щелчком вернулась на место.Таня подняла испуганные глаза на Дворецкого.

– Получается, это не просто подручная, которую нанял дядяАлика, – задумчиво проговорила она. – Получается, это женщина, вкоторую Алик без памяти влюблен… Тогда это все объясняет! Я просто не могла, немогла поверить, что он пустился во все тяжкие просто так, из алчности!

– Из-за любви, конечно, убивать людей гораздогуманнее, – саркастически заметил Дворецкий. – Знаешь что? Я дам тебепоручение. До спектакля еще почти целый день. Ты должна будешь обойти всехучастников труппы по очереди и каждому сказать одно и то же: что Дворецкий,сволочь эдакая, подозревает Будкевича в убийствах. Что он никому не велел обэтом говорить. Но тебе, Тихон, или Анжела, или Регина, я просто не могу несказать…

– Особенно Регине, – саркастически заметила Таня.

– Ты умная девочка, обязательно придумаешьправдоподобное объяснение!

– Ладно, ладно, и что дальше?

– Скажешь, что завтра Дворецкий собирается отдатьБудкевича оперативникам на растерзание. Ну, в том смысле, что его заберут надопрос, и это будут не просто шишки с орехами, это будет серьезно.