Время тянулось невыносимо медленно. Казалось, стрелки часовзастыли на циферблате. Джулия разожгла камин и, не в Силах заняться каким-либоделом, нервно выхаживала.

Ко второму разговору она оказалась совсем не готова.Спокойствие м невозмутимость Кэтрин во время их первой беседа) сослужили плохуюслужбу. Отец, которого она даже представить себе не могла во взвинченном,неуравновешенном состоянии, схватил трубку сразу же после первого гудка.

— Алло? Кто это?

— Это Джулия, папа, — отвечала она, покрепче сжимая трубку.— Со мной все в порядке. Я в безопасности…

— Слава Богу! — охрипшим от волнения голосом воскликнулпреподобный Мэтисон, — Мэри, это Джулия, с ней все в порядке. Тед, Карл, вашасестра в безопасности. Джулия, мы все сделали так, как ты просила, и ничего несказали ФБР.

Джулия слышала, как где-то далеко, за тысячу миль, мать ибратья схватили трубки параллельных телефонов и, перебивая друг друга, засыпалиее радостными возгласами и сумбурными вопросами. Правда, очень скоро сквозьэтот нестройный хор пробился спокойный, уравновешенный голос Теда:

— Помолчите немного, — приказал он остальным, — Джулия, тыодна? Ты можешь говорить? — И, прежде чем ев» успела ответить, быстро добавил:

— Этот твой ученик, который разговаривает басом — Джо БобАртис, кажется, — он ужасно беспокоится о тебе.

Какую-то долю секунды Джулия была совершенно озадачена стольнеожиданным поворотом разговора, а также упоминанием имени, которого онаникогда в жизни не слышала, но тотчас же сообразила, что Тед это сделалсовершенно сознательно, и с трудом подавила нервный смех:

— Ты, наверное, имеешь в виду Вилли, — поправила она брата,— и я действительно совершенно одна. По крайней мере сейчас.

— Слава Богу! Так где ты находишься?

Джулия помолчала, собираясь с духом. Ведь сейчас придетсясолгать, то есть сделать именно то, что она пообещала не делать никогда идействительно не делала за все те годы, которые жила в семье Мэтисонов.Солгать. Несмотря на более чем солидную причину, Джулия боялась и стыдиласьтого, что ей предстояло сделать.

— Я точно не знаю, — выдавила из себя она, но ее смущение инеловкость наверняка были гораздо красноречивее слов, — хотя… хотя здесь оченьхолодно.

— В каком ты штате? Или, может быть, ты в Канаде?

— Я… я не могу сказать.

— Значит, Бенедикт все-таки где-то рядом, да? — Гнев,который Тед до сих пор с трудом подавлял, прорвался наружу. — Вот почему ты неможешь сказать, где находишься! Джулия, ты слышишь меня? Немедленно дай мнепоговорить с этим мерзавцем.

— Я не могу этого сделать! Но я хочу, чтобы вы все понялиодну вещь — я в полной безопасности, и меня никто ни к чему не принуждает. Тед,— обратилась она непосредственно к брату как к единственному человеку, которыйзнаком с законом, и, соответственно, должен понимать, что судебные ошибки — нетакая уж редкая вещь, — поверь мне. Он никого не убивал. Я в этом уверена.Присяжные ошиблись, а следовательно, ты не можешь… точнее, мы не можем осуждатьего за то, что он попытался убежать.

— Ошиблись! Как же! — взорвался Тед. — Джулия, умоляю тебя,не верь в эту чушь! Он был осужден за убийство, а теперь, кроме того, совершилфедеральное преступление, захватив тебя как заложницу.

— Не правда! Он не собирался делать ничего подобного, —сбивчиво пыталась объяснить Джулия. — Ему просто нужна была машина, чтобыуехать из Амарилло, а у меня спустилось колесо, и он помог заменить его. Я,естественно, предложила его подвезти. Он бы с радостью отпустил меня, но ведь явидела карту и…

— Какую карту, Джулия? Карту чего? Какого места?

—  — Мне пора идти, — тихо ответила Джулия.

— Джулия! — вмешался в разговор преподобный Мэтисон. — Когдаты вернешься домой?

— Как только он позволит мне… нет… скорее, как только смогу.Я… Мне нужно идти. Пообещайте, что никому не расскажете об этом звонке.

— Обещаем. И помни, что мы очень любим тебя, — добавилДжеймс Мэтисон, в который раз выражая ей свое полное и безоговорочное доверие.— Весь город молится о твоей безопасности.

— Папа, — проговорила Джулия, будучи не в силах сдержатьэтот порыв. — Может быть, ты попросишь своих прихожан помолиться и о егобезопасности тоже?

— Ты что, окончательно рехнулась?! — взорвался Тед. — Этотчеловек — убийца, и он… — Джулия не стала дослушивать до конца жестокие словабрата. Она медленно положила трубку на рычаг и сглотнула подступающие слезы.Попросив своих родных молиться о Захарии Бенедикте, она совершенно однозначно,хотя и косвенно, признала, что является его любовницей или сообщницей, что былоабсолютно несовместимо со всем, во что они верили и чем жили. К сожалению, этобыло несовместимо и с их верой в нее.

Усилием воли Джулия справилась с охватившим ее отчаянием, вочередной раз напомнив себе о главном — Захарии Бенедикт действительноневиновен, и это — единственное, что может иметь значение в данный момент.Помочь невинному человеку остаться на свободе не было ни безнравственно, нинезаконно. И это было совместимо с тем доверием, которое ей всегда оказывалиМэтисоны.

Поднявшись с дивана, Джулия подбросила в камин немного дров,спрятала телефон в шкафчик и отправилась на кухню, чтобы приготовить что-нибудьк тому времени, когда ее «пациент» проснется. Например, домашнее рагу. Занятаячисткой и резкой овощей, Джулия немного успокоилась и теперь могла трезвообдумать ситуацию. Если Зак узнает о звонке, то ей будет очень трудно, а то ивовсе невозможно убедить его в том, что на ее родителей, братьев и бывшуюневестку вполне можно положиться и что если они пообещали, то действительноничего не сообщат властям. А так как у Зака было и без того достаточно поводовдля беспокойства, Джулия решила ничего не говорить ему о своем разговоре сдомом.

Она закончила кухарить и снова переместилась в гостиную,оставив радио включенным на тот случай, чтобы не пропустить какие-нибудьновости, связанные с Заком.

Вытянувшись на диване и задумчиво глядя в потолок, Джулияневесело улыбнулась, подумав о том, какую злую шутку может в любой моментсыграть с человеком судьба. Стоило долгие годы изображать из себя Мэри. Поплинеи никогда ни в чем не отклоняться от прямой дорожки, чтобы в один прекрасныйдень оказаться здесь, в горах Колорадо, с человеком, которого все считаютбезжалостным убийцей.

В старших классах у нее было много приятелей-мальчиков, ноона никогда не позволяла им стать чем-то большим. И они, как правило, охотнопринимали условия игры — водили ее на футбольные матчи, подвозили домой и срадостью включали в свои веселые компании. Когда она оканчивала школу, РобКифер, пользующийся заслуженной славой школьного сердцееда, поставил ее вужасно затруднительное положение, пригласив пойти на выпускной бал вместе сним. Отказ дался ей совсем нелегко. Дело в том, что она уже долгое время быланеравнодушна к Робу. Но тем не менее не могла себе позволить пойти на выпускнойбал с парнем, о котором говорили, что он способен раздеть девушку гораздобыстрее, чем Мэри Костлер своих манекенов в витрине фирменного магазинаКостлеров.