— «Вы»! К мэзам нельзя на «ты»! — резко  вскрикнула я и  открыла дверь; волк при этом с ворчанием поднялся и отошел.

Находиться в комнате с этим не понимающим элементарных правил чудаком я больше не хотела; то, что мне было нужно, я уже от него взяла. В коридоре уже  ждали прислужники.  Сообщив, что меня хочет видеть Распорядительница, они повели меня к ней.

Уже к вечеру я снова ощутила потребность в мужчине.  Несмотря на то, что к моим услугам были самые разные представители проклятого рода человеческого, я все равно вспоминала о том желтоглазом…  Пусть он невоспитан и дик, но какое  у него тело!  Меня охватил горячий трепет.

—  Мэза, — обратилась я к  светловолосой женщине, которая так и крутилась возле меня, поправляя волосы и платье – тяжелое и шуршащее, алое, как мак. Имя женщины  я вроде бы знала, но не могла припомнить, да и не считала нужным. Она была в белом, и носила волосы не покрытыми, а это прямое указание на то, что к ритуалам она не допущена, а это значит, она мне не ровня и мэзой зовется лишь из уважения к прежним заслугам. — Мои мужчины  не слишком-то воспитаны. Надо с этим что-то сделать.

— Ваши  мужчины не коренные мэзавцы, — ответила она и, робко на меня взглянув, спросила несмело: — Мэза, тот из ваших мужчин что старше, Треден… Он пришел в себя, и Врачевательница вернула его в башню. Он звал вас.

— Он хорош собой? Молод? — заинтересованно спросила я.

На круглом и ярко накрашенном лице женщины выразилось такое забавное удивление, что я рассмеялась.

— Так вы что же, не помните, как он выглядит?

— А что, должна? Так какой он? И причем здесь Врачевательница?

— У него случился удар,  он был при смерти, но Врачевательница его спасла.

— Удар? От чего?

— Думаю, он уже немолод, и…

— Ах, немолод, ну тогда мне он неинтересен.

Лицо женщины  сделалось неприятно скорбным, и я раздраженно фыркнула. Что  не так? То желтоглазый молодец, то эта старуха  ведут себя, словно случилось горе. Как они смеют? Ведь, наоборот,  произошла огромная радость – я стала мэзой!  Почему бы им не порадоваться и не разделить со мной триумф?

— Он так звал вас…  так ждет вас…  — промямлила светловолосая.

— Подождет еще.  Я не могу тратить драгоценное время на другие дела, пока во мне сохраняется благодать, данная Великой матерью. Я должна молиться и ритуалиться, пока  благословение поет в мне.

— Да, конечно… вы правы… простите…

Я  обошла  эту скорбную тетку и посмотрелась в  большое зеркало, которое специально для меня принесли в комнату. Я-то не старая, в отличие от некоторых, и моя кожа светится белизной безо всяких натираний и пудр.  А какие у меня волосы, какие губы, какие глаза!

Я поднесла руки к лицу и ласково его огладила.

Я совершенная. Безупречная. Одаренная благодатью. 

— Платок подай, — велела я.

Мэза подала мне платок в тон платью, и красиво  убрала мои волосы под него. Остался последний штрих – надеть многочисленные золотые браслеты. Распорядительница  хотела показать мне город сегодня, и я должна выглядеть, как полагается мэзе.

— Пока меня не будет, пусть моего желтоглазого мужчину просветят, как следует служить своей мэзе, — приказала я, интуитивно чувствуя, что имею все права приказывать.

— Да, мэза…  а что же делать с другим вашим мужчиной?

У меня  задергался глаз.  Почему все напоминают мне о старости и болезнях в такой день? Это будет моя первая ночь в качестве мэзы, а они все загружают меня  неприятными проблемами!  Я хочу веселиться, хочу жить, вдыхать полной грудью воздух ночной Мэзавы, радоваться и наслаждаться, а не заботиться о том, что не стоит заботы мэзы!

— Сами о нем позаботьтесь!  — отрезала я и, на ходу поправляя браслеты, пошла к выходу из комнаты.

Скорее бы выйти отсюда, скорее бы увидеть Распорядительницу… а к утру можно навестить желтоглазого,  пусть порадует меня. Хотя… он ведь не единственный мужчина в Мэзаве?

В Северную башню я не вернулась ни к утру, ни на следующий день.   Сначала я любовалась вместе с Распорядительницей ночной Мэзавой, потом нас отнесли в носилках в сад, где нас ждал изысканный ужин, потом мы отправились в храм, где я познакомилась с дочерью Распорядительницы, Катли – худенькой, светловолосой и сероглазой мэзой примерно моих лет.  В храме мы втроем усиленно молились о том, чтобы я, как и Распорядительница с ее дочерью, рожала дочерей.  После Катли  предложила мне жить в ее доме, и я согласилась: Северная башня это совсем не подходящее место для проживания  такой мэзы, как я.

Меня захватили восторг и приятные хлопоты,  так что до ритуала в те дни так  и не дошло, да и Распорядительница сказала, что  раз ритуал уже был проведен, то он наверняка принес плоды. Помимо этого, она сказала, что подберет для меня лично самых лучших мужчин и отправит в дом Катли, надо только немного подождать.  Однако еще до того, как прибыли эти самые мужчины, меня начал  выжигать нестерпимый огонь желания, и я послала за своим желтоглазым.

Увидев его, Катли  ахнула и сказала, что понимает теперь, почему мне так хочется понести именно от него. Улыбаясь, она предоставила мне комнату и пообещала помолиться за меня, чтобы ритуал свершился должным образом, и я забеременела девочкой.

На этот раз желтоглазый смотрел на меня без холодности и настороженности.  Его приодели, как следует, в черное, и он  выглядел  как идеальный служитель мэзы. Мужчины, несомненно, создания недостойные,  агрессивные, слишком распространённые, но они все-таки нужны нам, нужны миру… и в данный момент этот данный мужчина очень нужен мне.

— Мэза, — поклонился он.

Я улыбнулась: та тетка выполнила мой приказ и с ним поработали, рассказали, как следует себя вести.  Хорошо,  когда приказы выполняются.

Я медленно пошла к нему; моя кровь стала горячей, лишние мысли покинули голову, я думала о дочерях, предназначении и задыхалась от острого желания удовольствия.

Как же этот мужчина высок… Я протянула руку и, опустив ему на плечо, вынудила стать на колени. Ритуал всегда должен начинаться определенным образом.

Мужчина без возражений опустился на колени.  Любуясь им, я склонилась, чтобы запечатлеть на его губах метку подчинения, красный след от  жидкой краски, который накрасила губы. Держа его обеими руками за волосы, я  какое-то время смотрела в его лицо, затем склонилась, чтобы  еще раз продемонстрировать, что я его хозяйка.

Мои губы мягко опустились на его. Вдруг он обхватил меня руками за талию, прижав к себе, и сам – САМ –  коснулся моих губ своими. Впрочем, нет, не коснулся – впился в них, с силой и напором.  Что он делает? Такого  быть не должно! Это… это…

Я хотела отпрянуть от  мужчины, но он меня не пустил, продолжая вжимать свои губы в мой рот. Его язык скользнул по моим губам и попытался их разжать. Я замолотила руками по его плечам, но он только прижал меня к себе еще крепче. Я укусила его, но и тогда он меня не отпустил – лишь отстранился, и, глядя в мои глаза, выдохнул мне в губы: