В первый день я еще дал два интервью для немецких газет идва для радио, одно для немецкого, другое - для радио "Свобода".Поприсутствовал на российском стенде во время официального мероприятия. Настенде греческого издательства молча сидел с умным видом, пока Муся вслух слиста переводила мне составленный на английском проект контракта, обсуждалавносимые по ходу поправки и договаривалась о новой встрече уже для подписанияисправленного варианта.

А предстояло еще выдержать прием у одного из двух моихнемецких издателей. Издательский дом, расположенный в Берлине, издавал моироманы в твердом переплете, а франкфуртское издательство купило права на мягкийпереплет в формате "покет-бук", вот туда-то мы с Мусей и отправилисьпрямо с ярмарки. О том, чтобы выстоять длиннющую очередь на такси возле Мессе,и речи быть не могло, в машину мы сели бы часа через два, не раньше.

- Пошли на вокзал, там много машин, - скомандовалаСамка Гепарда. - За десять минут дойдем, это точно получится быстрее.

- А может, на метро? - предложил я. - Метро ближе. Иездит быстро. Вон вход, в трех метрах.

- Ага, быстро, - кивнула Муся, глядя куда-то в сторону,- но ехать тебе придется стоя. Час пик, народ с работы едет, все как у нас.

- Да ладно, доеду, не развалюсь. Ты дорогу знаешь?

- Корин, мы с тобой в прошлом году туда ездили. И впозапрошлом, между прочим, тоже. Ну так что, такси или метро?

Я выбрал метро. Такси безлико. А если мы дважды ездилиподземкой по одному и тому же маршруту, то это шанс, который упускать нельзя.

Из издательства мы вернулись в гостиницу около полуночи,одуревшие от шума, толпы приглашенных и духоты. Впрочем, одуревшим был,кажется, я один. Муся на приеме активно общалась с присутствующими,приветствовала старых знакомых и заводила новых, решала какие-то своилитагентские проблемы и выглядела вполне удовлетворенной. Я же больше молчал идумал только о том, как бы побыстрее улизнуть.

За весь день я так и не позвонил Веронике. Периодическивспоминал, что это нужно сделать, но отчего-то не делал.

В гостинице портье вместе с ключом от номера вынул из ячейкибланк сообщения. Текст был написан на немецком, и я тут же передал бумажкуМусе.

- Звонила твоя Вероника, - чуть нахмурившись, сказалаКошечка, водя глазами по строчкам. - Она ждет твоего звонка по домашнемутелефону сегодня до двенадцати ночи

Я посмотрел на часы: без четверти двенадцать. Надопозвонить, а то свинство получается.

- Пойдем в бар, - я решительно потянул Мусю в тусторону, откуда доносились едва слышные звуки рояля. - Выпьем кофе вчеловеческой обстановке и посмотрим расписание. Мне нужно время для поездки вТройсдорф и для встреч с Вероникой.

Муся неодобрительно покачала головой, но сделала, как япросил. Время для поездки нашлось в четверг днем, на этот день у Муси былизапланированы встречи с издателями и литагентами по поводу других авторов, имоего присутствия не требовалось. Завтра среда, день у меня занят, вечеромвстреча с читателями, но есть небольшой люфт с семнадцати до девятнадцатитридцати, на это время можно договариваться с Вероникой. Стрелки часовприближались к двенадцати, и я, чтобы не тратить время на дорогу из бара вномер, позвонил с мобильника.

- Завтра вечером с пяти до половины восьмого ты сможешьсо мной встретиться? - я старался говорить как можно короче, чтобы не ставитьдаму в неловкое положение перед мужем. Деловой звонок, без всяких длинныхприветствий и нежных вопросов типа "ты соскучилась?" или "какты, дорогая?".

- Да, хорошо, - так же коротко ответила Вероника.

- В гостинице?

- Да. Всего доброго.

- Захвати, пожалуйста, адрес в Тройсдорфе, - напомниля. - Я в четверг поеду.

- Конечно. До свидания.

От деловой части следующего дня у меня осталось ощущениесонного флегматика, попавшего в "буйную" палату психушки. Я катастрофическине поспевал за ходом мысли и за смыслом действий моей Гепардицы. Если в обычномделовом состоянии Муся была для меня Самкой Гепарда, то в случаях преобладанияв ее поведении агрессивной напористости я мысленно именовал ее Гепардихой, а втаком виде, как сегодня, звуковые ассоциации диктовали мне слово"Гепардица" - по аналогии с "царицей" и одновременно с"девицей" и "красавицей". Она обращалась со мной как смалоодушевленным существом, чем-то вроде навязчивого поклонника и навязанногопротив ее воли ей же на попечение несмышленого ребенка, который плохо понимает,что происходит вокруг, и которому нужно поминутно указывать, где встать, кудасесть, к кому подойти и что сказать. Все эти манипуляции она проделывалавполголоса, едва шевеля губами и сохраняя на лице выражение величественнойдоброжелательности и непререкаемой уверенности в том, что все будет выполненобеспрекословно. Я не обижался, ибо понимал, что Муся все делает правильно. Онас самого утра, едва взглянув на меня, просекла, что я сегодня"никакой": туго соображаю, медленно двигаюсь, с трудом подбираюнужные слова и плохо вижу. Бывает у меня такое, не особо часто, но случается, ипервым признаком является моя неспособность с первого взгляда определитькратчайший путь между двумя точками. Сегодня утром, к примеру, я не смогправильно рассчитать траекторию от входа в ресторан до намеченного свободногостолика у окна, сделал пару явно лишних крюков и тут же понял, что сегодня немой день. Дома в такие дни я даже за руль не сажусь.

То и дело в голове всплывала мысль о намеченной встрече впять часов с Вероникой, и я надеялся только на то, что к обеду оклемаюсь.Однако в кафе я так долго изучал меню, пытаясь сообразить, чего мне хочется,что стало понятно: я все еще не в себе. А в три часа у меня официальноемероприятие, на котором придется отвечать на вопросы журналистов и публики,представленной работниками разных издательств и литературных агентств. Всянадежда на Мусю, которая будет сидеть рядом и выполнять функции переводчика.Вообще-то на таких мероприятиях работают синхронисты, сидящие в стеклянныхбудочках, но Муся, видя мою ошалелую физиономию и плохо сфокусированный взгляд,ободряюще улыбнулась и сказала, что все устроит. Что бы я без нее делал?!Точно, пропал бы.

Встреча с публикой прошла без сучка и задоринки, Муся сиделарядом, тихонько переводила мне вопросы и тут же подсказывала общее направлениеответа. Понемногу я как-то ухитрился взять себя в руки и к концу мероприятияпочти пришел в норму. Видеть, во всяком случае, я стал как обычно. И ощущениетумана в голове прошло.

Без четверти пять Муся проводила меня до выхода, соблегчением вздохнула, увидев, что очередь на такси совсем маленькая(дисциплинированные немцы - издатели и сотрудники ярмарки - ломанутся с ярмаркитолько в шесть), несколько раз повторила, где будет меня ждать в половиневосьмого, и потребовала, чтобы ровно в семь я позвонил ей на мобильник, дабыона могла убедиться, что я ничего не забыл и не перепутал. Я обещал.