- Откуда ты его знаешь?

- Валерку-то? Он когда-то был моим женихом. Оченьдавно, добавила она, - так давно, что я уже и не помню. А ты и Маслова тожезабыл?

- Тоже, - кивнул я. - Продолжай, пожалуйста.

- Ну вот, мы с ним периодически перезванивались, спраздниками друг друга поздравляли. Потом у нас был длинный перерыв вконтактах, он делал свою карьеру, я - свою. И вдруг в прошлом году, где-товесной, он разыскал меня здесь, во Франкфурте, и попросил найти несколькихчеловек, наших соотечественников, которые уехали в Германию. Я тогда страшноудивилась, ведь у Валерки в его министерстве такие возможности, они кого хочешьгде хочешь найдут, а он сказал, что это просьба личного порядка, частная, таксказать. Я навела справки, как сумела, и из пятерых человек нашла двоих. Одинживет недалеко от Кельна, в Тройсдорфе, второй вообще перебрался во Францию, вБордо. Остальные трое как в воду канули, во всяком случае, мне не удалось ихнайти. Может, имена сменили, что вероятнее всего.

- И что потом?

- Я позвонила Валерке, отчиталась, он поблагодарил исказал, что в октябре во Франкфурт приедет человек, который со мной свяжется, ия должна буду дать ему, тебе то есть, эти два адреса. Вот и все.

- И ты не спрашивала его, что все это значит, зачем емуэто? недоверчиво спросил я.

- Спрашивала. Но не особенно настойчиво. Мне, честноговоря, это было неинтересно. Ну ищет один человек другого в чужой стране -почему не помочь? Андрей, мы с тобой уже говорили об этом в прошлом году.Видишь ли, Валерка Маслов - хороший парень, но хороший парень, как говорится,это не профессия, а в данном контексте - быть хорошим парнем это еще недостаточные основания, чтобы становиться любовником. Ты меня понимаешь?

- Не очень. Ты хочешь сказать, что Маслов не оставилзатеи жениться на тебе?

- Ну, не так прямолинейно, - рассмеялась Вероника. - Ондавно женат, я давно замужем. Но снова затащить меня в койку он хочет ипользуется для этого всеми возможными предлогами. Чем меньше я буду задаватьему вопросов, тем меньше он будет отвечать, тем короче будет наш разговор и темменьше оснований у него будет считать, что между нами возрождаются какие-тоотношения. Понимаешь?

Еще бы мне не понимать! Вероника слово в слово повторяет то,что сам я частенько думаю. Да, сходство менталитета у нас с ней явно имеетместо, не зря, наверное, я так ею увлекся. А она - мной. Но я обратил внимание,что она говорит о генерале Маслове в настоящем времени. Неужели не знает о том,что он погиб?

Оказалось, она ничего не знала. И если судить по тому, какбыстро Вероника справилась с шоком от моего сообщения, их действительносердечные дела не связывали в последнее время. Никаких слез, никаких причитанийи ахов. Просто минутная пауза, во время которой Вероника сидела в кресле, будтооцепенев, с закрытыми глазами. Потом молча сделала глоток из бокала, еле слышнопробормотав:

- Упокой, господи, его душу. Пусть земля ему будетпухом.

Еще через минуту она полностью овладела собой и продолжаласвой рассказ. Когда в октябре я ей позвонил, мы встретились, Вероника дала мнеоба адреса и объяснила, как добраться до Тройсдорфа: от Франкфурта два часа наскоростном поезде до Кельна и оттуда на электричке еще двадцать минут. Она сомной не ездила, в Тройсдорф я отправился один. Вернулся с горящими глазами.Вероника встречала меня на вокзале, и я тут же выплеснул на нее шквал эмоций.Дескать, информацию я получил прелюбопытнейшую, но главное - не это. Главное, японял, о чем будет моя новая книга: о людях, пришедших в милицию еще приБрежневе и Щелокове и полностью сломленных и перемолотых жерновами перестройки.Конечно, люди - это аллегория, на самом деле книга будет о системе, созданной ивыпестованной, отлаженной и усовершенствованной "тогда" и разрушеннойи исковерканной "сейчас" до полной неузнаваемости и непригодности киспользованию. И показано это будет через конкретные судьбы как честныхпрофессионалов, так и омерзительных своекорыстных коррупционеров. Идеей я,таким образом, с Вероникой поделился, а вот содержанием полученной информациинет. То есть я попытался, но, с ее слов, она мягко дала мне понять, что ей этоне интересно, что она в этих банковских и финансовых хитростях все равно ничегоне понимает, и нам так мало осталось побыть вместе, так неужели мы станемтратить бесценное время на обсуждение чужих махинаций?

- Я запомнила только одну твою фразу, - извиняющимсятоном добавила Вероника. - Ты сказал тогда, что все это можно назвать силовымпредпринимательством. Что одни люди торгуют своими знаниями и способностями,другие - товарами, а третьи - физической и властной силой.

Силовое предпринимательство. Ну надо же, почти научно! А какеще назвать то, например, что менты сделали с Борькой Викуловым? Борькиныконкуренты купили ментовскую силу, их возможности арестовывать, доставлять,бросать в застенок, мотать нервы, высасывать здоровье, организовыватьвнутрикамерное физическое насилие. В октябре прошлого года я уже давно знал,что случилось с Борькой, поэтому и термин родился в моей голове. Ладно, какиеконкретно данные я вывез из поездки в окрестности Кельна, не суть важно,наверняка я все это обработал и переписал в компьютер и уже десять раз прочелвместе со всеми остальными материалами.

- Ты хочешь снова туда съездить? - спросила Вероника. -У меня все осталось, и адрес, и имя.

- Да, - неожиданно для себя согласился я. Я сновапроеду по тому же маршруту, встречусь с тем же человеком и, может быть,вспомню...

- Хочешь, я съезжу с тобой? - предложила она. - Я могуотпроситься на работе.

- Не нужно, спасибо, - я постарался, чтобы отказ незвучал обидно. - Мне нужно сделать это самому. Я хочу попытаться восстановитьобстановку, а ведь тебя в прошлом году со мной не было.

- Я понимаю, - кивнула она. - Что еще тебе рассказать?

- Теперь расскажи о нас с тобой.

Вероника поднялась с кресла, подошла к высокому, до потолка,окну, постояла молча, глядя на улицу.

- О любви нельзя рассказывать, - негромко произнеслаона. - Ее либо чувствуешь, испытываешь, либо нет. Все остальное - мишура, подделка,эрзац. Если ты хочешь меня любить, тогда люби, а если нет, тогда мне незачемрассказывать тебе об этом.

Все сказано предельно ясно. Спустя несколько мгновений мыуже страстно целовались, потом вместе отправились в ванную...

* * *

Я проснулся от тихого шелеста. Открыл глаза - в комнатетемно, часы на дисплее телевизора показывают 0.17. По комнате двигается темнаяфигура: Вероника одевается, стараясь не разбудить меня.

- Ты уходишь? Не останешься до утра? - Фигураостановилась.

- Ты хочешь, чтобы я осталась?

- Хочу. А ты не можешь?

- Могу. Но мне придется очень рано встать, надо взятьиз дому документы, которые будут завтра нужны на работе. Если ты не возражаешь,я бы лучше ушла сейчас, все равно ведь проснулась. А рано утром мне так тяжеловставать! - жалобно произнесла она.