У каждого свои увлечения. Наверное, у этого человека такимувлечением была химия и ее применение в тайнописи. Возможно, он знал многоспособов расшифровки потайных писем. А на листке, казавшемся белым инетронутым, сверху писалось только одно слово: «вода», «огонь» и тому подобное,название какого-то реактива, в конце концов. То есть подсказка способапрочтения текста.

С этим все понятно. Странно только, что сама Ася не прочлаписьмо мужа. Наверное, узнав о его смерти и решив расстаться с жизнью, не нашлав себе сил на это, хотела как можно скорей соединиться с любимым человеком.Помнится, в ту нашу единственную встречу тетушка сказала мне, что Ася оставилаписьмо для брата. Видимо, это оно и есть! Почему на нем нет адреса? Да потому,что тетушка отлично его знала. В любом случае она не стала бы доверять егопочте, которая сейчас совершенно не работает, а отнесла бы сама.

Отнесла бы сама? Я замираю от внезапной догадки. Какописывала Дуняша женщину, которая сунула ей письмо? «Волоса всклокочены, платьеспереди все в грязи, словно на брюхе по мостовой елозила. Седая, страшная…»

Мало сходства с той почтенной, седовласой, заплаканнойдамой, которая открыла мне в домике на Сергиевской дверь, рассказала о судьбеАнастасии Николаевны и дала слово сообщить, если ей станет известно что-тоновое о несчастной вдове Алексея Борисоглебского. Она? Или нет?

Есть только один способ проверить это. Надо немедленно пойтина Сергиевскую и наведаться в тот дом.

А куда мне еще идти? К себе, в разоренную квартиру,возвращаться не хочется – страшно.

И тогда, спрятав драгоценное письмо на груди, я пошла наСергиевскую. Пошла пешком, потому что побоялась попасть в новую облаву втрамвае. Сейчас и смешно, и грустно вспоминать, как я надеялась избавиться отзрелища своей разоренной квартиры. А что я увидела в домике на Сергиевской? Дату же самую картину, только еще безотрадней! Выбитые окна, распахнутые настежьдвери, жалкий мусор, раскиданный тут и там, – все, что осталось от обстановки ивещей. Видимо, все более или менее ценное уже успели вынести предприимчивыелюди. Странно, что в этот уютный дом, хозяева которого безжалостно стерты слица земли, не вселили семейство какого-нибудь комиссара или гегемона!

Можно считать, что моя догадка верна. Женщиной, отдавшейписьмо и шарф Дуняше, была именно Асина тетушка. Шарф тут, вероятней всего,никакой роли не играет, она прихватила его машинально, помня только о письме,которое ей надо непременно передать.

Вот только… Ну да, в письме полковника Борисоглебскогоупоминается какой-то индийский шарф, улетевший из окошка. Именно шарф,«привезенный из страны Индии», подарила несчастная Дуняше, чтобы та передалаписьмо… неведомому Максиму Николаевичу. И не сказала Дуняше ни фамилии, ниадреса его! Не успела. Ее схватили.

Не сказала, это верно. Однако фамилия названа в письме!

«Вы, Мансуровы, всегда были для меня самыми дорогимилюдьми», – пишет полковник Борисоглебский. Видимо, такова девичья фамилияАнастасии Николаевны – Мансурова.

И тут я вспоминаю: имя того человека, в квартире которого ямылась, под кроватью которого пряталась… ну, конечно… его имя – МаксимНиколаевич Мансуров. Господи, так вот почему его лицо показалось мне такимзнакомым. Он очень похож на свою красавицу сестру – эти пепельно-русые волосы,редкостный цвет глаз…

Итак, Асина тетушка, видимо, почувствовала опасность, аможет быть, за ней пришли, но она каким-то образом смогла ускользнуть отпреследования и бросилась к Максиму Николаевичу. Бежала, спешила, падала… Нопоняла, что не успеет, что силы ее кончаются, что ее вот-вот схватят. И тут онаувидела Дуняшу у ворот нашего дома и обратилась к ней за помощью.

Если бы Дуняша не вышла тогда за ворота…

Вот в чем дело! Именно в этом! Около ворот стена стабличкой: «Семеновский переулокъ, домъ 5» . Асина тетушка увидела адрес ивспомнила его. Я оставила ей свой адрес, и она знала, что мне можно доверять.Почти лишившись рассудка от страха и безнадежности, она сунула письмо первомупопавшемуся человеку, который оказался возле дома со знакомым номером… Чистаяслучайность, что письмо все же попало ко мне, что я смогла его прочесть ипонять.

Случайность. Бессмысленная случайность! Потому что письмоопоздало. Максим Николаевич Мансуров арестован. Может быть, его тоже увезли натаком же зловещем черном «автомоторе», как тот, в который швырнули несчастнуюженщину, тетушку Аси.

На таком же ? Или… на том же самом ?

Около дома Борисоглебских шнырял черный «Кадиллак». Дуняшавидела черный «автомотор». Шофер черного «Кадиллака» напугал меня около домаМаксима Николаевича Мансурова. И женщина… женщина с черными волосами, одетая вчерное…

Я оглядываюсь, нет ли кого-то рядом, и достаю письмо. Гдеэти строки? А, вот! «Не кори себя, Асенька, за то, что ты ввела О.Г. в наш дом…Остерегайся ее!»

О.Г.? Но ведь ту футуристку, которую мне напомнила чернаяженщина в «автомоторе», – а теперь мне кажется, что это и в самом деле она, –звали Елена Феррари. Нет. Елена Феррари, так же как Арлезианка, – псевдоним. Анастоящее ее имя Ольга. Да, «Оленька» – так называла ее Ася.

О.Г.

Совпадение? Или это в самом деле она?

Предположим.

Борисоглебский видел в ней опасность. А если именно онауверила Асю в том, что муж ее скоро будет освобожден? Обманула ее – зачем?Пытаясь что-то выманить?

Я качаю головой. Ситуация невероятно похожа на ту, в которойоказалась я! Меня тоже обманули. У меня пытались выманить бриллианты за жизньбрата. Правда, ко мне подослали какого-то Ивана Фролова. А впрочем, какаяразница, кто обманул меня и Асю.

Что же нужно было Елене Феррари, О.Г., от Аси?

Тоже драгоценности? Или что-то другое?

Снова раскрываю письмо.

Ты миллион раз видел это место из бывшего моего окошка.Вспомни, как туда однажды улетел Аськин индийский шарф и мы с тобой пыталисьего добыть. Именно под той штуковиной, с которой ты снял шарфик сестры, инаходится то, о чем идет речь. Посмотри внимательно, и ты увидишь, что в одномместе лист жести немного поцарапан. Там и ищи. Только будь осторожен и несвались, как в прошлый раз. Меня уж не будет рядом, чтобы поймать тебя, алететь-то высоко!

Может быть, Елена Феррари хотела завладеть чем-то, лежащим в«том месте»?

В каком?