— Если в твоих лекарствах такая польза, я не имею ввидуостановку сердца, зачем же выпускать их подпольно? Не проще ли наладитьлегальный выпуск?

Иванова грустно покачала головой.

— Пока это не возможно.

— Но почему?

— Причин много. Во-первых, Максим хочет вернуть вложенныеденьги раньше, чем лекарства будут доработаны. Пока от них вреда больше, чемпользы. Ни одно медицинское учреждение не согласится выдать положительнуюоценку, а следовательно невозможно получить сертификат. Но есть и вторая, болеевеская причина…

Иванова запнулась.

— Свое вещество ты получаешь из живых людей, — продолжила яза нее.

— Да, химический синтез пока невозможен. Максим убедил меня,что эти люди все равно трупы… В общем, я на это пошла… Ради науки… Павелсобирал информацию о бомжах, а потом их тащили в подвал…

— Иванова, ты изверг! — возмутилась я, вспоминаянесчастного, которого сунули в мясорубку.

Она пожала плечами.

— Я делала это ради людей. Мое лекарство должно спасатьмиллионы людей, и если ради этого нужно кому-то умереть, никчемному бомжу кпримеру, пусть он умрет.

— Что же заставило тебя убить Веру?

— Две причины. Во-первых, я случайно узнала масштабы.Развернулась настоящая бойня. Я не подозревала о производстве, думала, что изготавливаютлишь опытные образцы. Во-вторых, моя болезнь. Я смертельно больна и хочупрославиться раньше, чем умру. Владимир патентный поверенный. Я хочу, чтобы омоем открытии узнал мир. Он отвезет мою заявку за пределы нашей страны…

Дальше я слушать не могла.

— Как ты решилась довериться Владимиру? Он же брат Максима!— закричала я. — Плакали теперь мои двести лет!

Иванова покачала головой.

— Братья никогда не разговаривают о делах. Владимир по родусвоей деятельности обязан хранить тайну и обязательно сохранит ее. А Максим мнеуже не страшен, как и Серафим.

— Так ты убила его? Ты их обоих убила? — ужаснулась язлостной предприимчивости Ивановой.

Она гордо вскинула голову и сказала:

— Убила и жалею лишь об одном: о том, что не сделала этогораньше.

— Кстати, а зачем Сюрдик явился в гостиницу?

— Я договорилась о встрече. Я хотела его убить. Ты чуть непомешала мне, но теперь все позади. Все, кто знал о моем открытии, мертвы.

— Значит и Власова знала.

— Из той тетради, которую нашла у Максима. Он, дурак, решилсобирать на меня досье.

— А зачем ты убила тетю Мару?

— Глупый Павел бывал с матерью откровенен. Катерина и тазнала, что он работает на каком-то подпольном заводе. К тому же он каким-тообразом выкрал у Веры бумаги, имеющие отношение к моему открытию, вышел на меняи неоднократно прибегал к шантажу. Я говорила о нем Максиму, но он толькообещал разобраться, а сам тянул. Думаю, сам же и напустил на меня Павла, чтобыдержать в страхе и повиновении. Но он недооценил этого парня. Я разговаривала сним и поняла, что он не просто блефует, а кое-что знает о самом “Реактомизине”.Для подстраховки он мог оставить у матери информацию. Я решила не рисковать. Нуи последняя причина: ты. Ты везде совала свой нос. Не убивать же тебя, хотя,порой, мне этого нестерпимо хотелось.

— И все же мне все это кажется странным. Ты и убийство.Неужели нельзя было решить все вопросы другим путем?

— Когда я попыталась отколоться от их компании, стало ясно:нельзя. Здесь целая мафия и все закрутилось вокруг меня. Я поняла, что влиплаосновательно. Они связали меня по рукам и ногам. Нет, выход был один: сначалаизбавиться от Максима, потом от Веры, увы, от Фимы. Он единственный знал сутьмоего открытия и разболтал его Вере. По сути, они могли работать уже без меня,если бы не жадность Максима. Он хотел новых открытий и даже, как мне сталоясно, предавался мечтам впоследствии выдать их за свои.

— Это и стало последней каплей, — догадалась я. —Соавторства ты потерпеть не могла.

— Если бы соавторства! — возмутилась Иванова. — Максим, сего деньгами, легко мог стать автором, хоть и не умел отличить кислоту отщелочи, не говоря о прочих премудростях. Случилось так, что в это же время яузнала о своей болезни. Время поджимало. Я приехала в Ростов, не зная, чтоМаксим уехал в командировку. Это продлило его жизнь на восемь дней.

— А зачем тебе понадобилось усыплять меня? И как ты привезламеня в Москву?

— Зачем понадобилось усыплять? А ты не помнишь как вела себя?Кричала, охала и грозилась вывести всех на чистую воду. А у меня еще Максим иСерафим живы. Когда мы уложили тебя спать, то сразу же отправились к Максиму.Серафим во всем мне помогал, потому что хотел взять власть над подпольнымпроизводством в свои руки, а я обещала ему сотрудничество. Жадность падка наобман. Мне без труда удалось убедить Серафима, что нет смысла убивать тебя вРостове, а лучше доставить в Москву и сделать это в твоей собственной постели.Он согласился, что так будет натуральней, учитывая, твою глупую профессию.Серафим боялся, что твоя внезапная смерть привлечет слишком пристальноевнимание прессы и, как говорят, общественности.

Не могу передать, как приятны мне были эти слова. Разве этоне косвенное признание госпожой Ивановой моего бесспорного таланта? А ещеговорила, что у меня его нет.

— Значит Сюрдик погиб в Москве? — спросила я, всеми силамистараясь не обнаруживать своей радости, относящейся, естественно не к гибелиСюрдика, а к признанию моих способностей.

— Да, в Москве его сердце и остановилось. Теперь все моиоткрытия только здесь, — Иванова постучала пальцем по своей умной голове. — Нехочу больше рисковать и на всякий случай сожгла все свои бумаги, стерла вкомпьютере все файлы.

Я не могла с ней согласиться. Раз за ее лекарствами былостолько охотников, и даже Павел запасся какой-то информацией, то сколько ещевсяких бумаг может лежать среди прочего барахла ну хотя бы у того же Сюрдика.Да я лично видела папки в кабинете Верочки. Целую стопку. И это не говоря окомпьютере. В его памяти вообще не известно что хранится. Я поделилась своимиопасениями с Ивановой. Она рассмеялась.

— Что там хранится? Чепуха там хранится. Вера не такая дура,чтобы хранить информацию в доступном месте. Она была сверх осторожной девицей изашифровывала даже квитанции о плате за свою квартиру. К тому же основноевещество (очень сложного состава) получала я, а как именно — держала в секрете.Без него нарушалась вся технология.

И после этого Иванова утверждает, что она умней меня. Да онадержала в руках всех Сюрдиков и Мазиков вместе взятых! Кто бы стал ее обижать?