Когда бежали через холл, торкесса, к изумлению консьержки,споткнулась и упала. Я стремительно развернулся, монстр должен тут же напасть,но опять же до странности тихо. Я крикнул:

– Да не спеши так! Ария Риголетто только в третьемакте!

– Да, – простонала торкесса, – я спешу показать всемсвой новый наряд…

Консьержка успокоилась, мы выбежали из подъезда, я сновавпереди, нижняя челюсть вперед, все время напоминаю себе, что я – герой, ведьяхту как вы назовете, так она и повезет, а нам везение нужно позарез, сейчастам позади черт-те что, а впереди еще чертечнее, тут нужно быть вообщесупергероем…

На ступеньках встретили мужичка, с виду такогоневзрачненького, но я все просек, тут же врезал ему в ухо, а когда тот рухнул,еще и саданул ногой. Он что-то вопил насчет фулюганов, но я уже бежал, увлекаяза собой торкессу.

– Кто это был? – спросила она, лязгая зубами. Я снебрежностью отмахнулся:

– Наверное, обыкновенный соглядатай. Крутых ребятприслать еще не успели. Я ж говорю, никто не ждал, что сразу помчимся нахаляву, как будто не простые демократы, а вообще общечеловеки!

Я остановился круто, пораженный внезапной мыслью, торкессапробежала чуть. Обернулась, донельзя сердитая:

– Ты что? Хочешь без меня смыться?

– Куда ж я без тебя, – вздохнул я. – Тяжело найти своесчастье, но еще тяжелее его потерять.

Она расцвела в улыбке, как всякая блондинка, пустьгалактическая, поняла только половину фразы, целиком не поместилась в голове,сказала благодарно:

– Я рада, что осчастливливаю…

Я напряженно раздумывал, она прокричала торопливо:

– Что ты заснул? Скорее к автомобилю!

– Стоп, – велел я жестко. – Автомобиль сразу незаведется.

– Но он заводится с полоборота!

– А теперь не заведется, – неумолимо сказал я. – Крометого, на заднем сиденье или под ним уже наверняка зеленый человечек.

– Тогда вызови такси!

– Мобильник умолкнет, едва на том конце скажут: «Алло,таксопарк слушает!» А когда таксист все-таки приедет без всякого вызова,догадайся с трех раз, кто будет за рулем?

– А самолет, вертолет, корабль?

– Все будет уничтожено, – сказал я. – В метро тоженельзя, придется опускаться в темное подземелье, а под землей… сама понимаешь.Надо дождаться автобуса! Не помню, чтобы в автобусе когда-то кого-то хватали.Поверь, я знаю, что говорю.

На стоянку въезжал потрепанный японский автомобильчик, явышел навстречу, а когда рассерженный водитель высунулся, я протянул ему ключиот нашей машины:

– Держи!.. Вон мой мерс, видишь?.. Меняю на твою тачку.Только вылезай побыстрее, мне надо смываться, пока жена не застукала.

Водитель вылез, посмотрел издали на мерс, на меня, потом наторкессу, что застенчиво пыталась застегнуть нижнюю пуговицу на рубашке, однаковетерок все равно приподнимал чересчур широкий подол и показывал нежную кожутам, где должны быть трусики, хмыкнул:

– Ну, ребята, даете… А вообще-то, что деньги, яхты,машины… когда есть такие женщины? Лады.

Он пошел к мерсу, легкомысленно покручивая на пальце ключи,а мы торопливо забрались в его машину. Мотор еще работает, я вырулил на дорогу,машина довольно юрко понеслась между домами, управление хорошее, мы выскочилина шоссе и погнали в сторону Шереметьева. Я привычно выжимал из мотора все, чтоудавалось, торкесса слушала авторадио, вдруг сказала предостерегающе:

– Дорогой, будь осторожен…

– Что случилось?

– Только что передали, на нашей дороге какой-то идиотгонит по встречной полосе!

Я удивился:

– Один? Да их тут тысячи! И все прут навстречу.Озверели.

Машина рыскала из стороны в сторону, избегая столкновений,за спиной визжат тормоза, слышится треск, лязг, грохот, к небу стремительновзлетают столбы оранжевого огня, из которого выпадают части машин, тела, иногдауже заботливо расчлененные, а мы несемся на предельной скорости. Машиныпроскакивают мимо, как пули, я перескочил на соседнюю полосу, визг необорвался, но пошел вниз по октавам, почти стих.

– Успеваем, – произнес я. – А ведь в самом делеуспеваем.

Она оглянулась, сказала обреченно:

– Но уже не одни.

Я вскинул глаза к зеркалу. За нами по меньшей мере десятокавтомобилей, я сразу вычленил, даже отчленил тех, кто сам по себе, кто по своимделам, кто по делам фирмы, кто по указанию шефа, кто по распоряжению его жены,а кто и решил, что открыт сезон охоты на меня с моей спутницей.

Машину занесло, это я на большой скорости играю в шахматку,торкесса простонала:

– Опять!..

– Погонь должно быть много, – ответил я мудро. –Рекорды скорости рождаются в погоне за счастьем.

Она с тоской посмотрела по сторонам.

– Сколько же вас гонится за счастьем…

– Да, – согласился я ласково, – счастье мое!

Порывшись в бардачке, отыскал пачку сигарет, тряпочку,потертый детективчик. Подумав, выбросил пачку сигарет под колеса нагонявшегочерного форда с затемненными стеклами, тот в ужасе с такой силой повернул руль,чтобы только не наехать, что его покатило с боку на бок с такой же скоростью.

– Один есть, – сказал я довольно.

– Ты бросил бомбу?

– Еще какую… Вот смотри.

Я опустил стекло ниже, бросил книгу. Трепеща листочками, онашлепнулась на асфальт перед могучим грузовиком, но за рулем явно ас, ухитрилсядать настолько влево, что сразу же врезался со всей дури в бетонный барьер,однако книгу не затронул. Я оскалил зубы, за спиной уже приевшиеся взрывы,грохот, лязг, клубы дыма и оранжевого огня.

– Книголюб, – сказал я уважительно.

Она оглянулась:

– Так и будет лежать?

– Кому нужны кульки для семечек, подберет. Это ихзадержит еще больше!

Торкесса сказала пугливо:

– Надеюсь, надолго. Там такое творится, такое…

– Не смотри, – посоветовал я. – А то какой-нибудьсопливый ребенок швырнет чугунную слезинку на чашу весов, все мирозданиесодрогнется… Главное, не смотреть, а там пусть швыряют.

Разговаривая, я посматривал в зеркало, через полчасаобнаружил новую погоню: явно застрявшие передали ожидавшим впереди по радио,хвосты выскользнули из боковых улиц, пристроились синхронно, пошли снарастающей скоростью, постепенно захватывая нас в коробочку. Я заметил всторонке высокую бетонную стену старого завода, из труб валит дым, всеработает, быстро вывернул руль, машина съехала по крутому склону, понеслась снарастающей скоростью, за нами ринулись сразу три машины, спешат изо всех сил,мало ли какой трюк я задумал, надо успеть раньше…