– Ничего себе! – была моя первая реакция. Я никогда не встречался с Балотелли, но я слышал все эти истории о внутренних скандалах, а Жозе Моуринью говорил о нем как о «неуправляемом» игроке. Я замечал, что, когда он был в духе, он был первоклассным футболистом, но весь остаток его карьеры казался зрелищной растратой таланта. Вот что я думал о Балотелли. Но, кроме того, я вынужден был признать, что когда он играл за Италию, похоже, умел задействовать свои способности, словно по щелчку выключателя.

Когда через месяц он забил решающий гол в ворота Англии в Манаусе, он наилучшим образом продемонстрировал все свои приемы, благодаря которым его было так трудно опекать. Об этом более благоприятном впечатлении я и говорил с Бренданом. Не было смысла рассусоливать о дурной репутации Балотелли.

– Что ж, если риск оправдает себя, а вы считаете, что справитесь с ним, – сказал я Брендану, – пожалуй, это и сработает. Когда я пару раз играл против него в сборной, он был очень-очень хорош.

Кроме того, я сообщил Брендану, что, глядя на него вблизи с поля, ясно, что он крупный и сильный парень. У Балотелли были все задатки нападающего мирового класса, а также приемы, мощь и умение нанести завершающий удар. Я упомянул о его складе ума, но Брендан был уверен, что сможет стать именно тем руководителем, который нужен Балотелли.

Я понимал риск. Второго ведущего забивающего, который играл бы со Старриджем, у нас не было. Ламберт будет достойным резервом, но нам был нужен кто-то с особенным талантом. У Балотелли он был, и я верил, что если Брендану удастся сотворить чудо и привести его голову в порядок, то у нас будет одно из лучших приобретений за 16 миллионов в мире. Мы ждем до сих пор.

Все-таки Брендан уловил мои подспудные опасения, потому что он продолжал объяснять, почему считает этот риск оправданным. Брендан намекал, что Балотелли больше некуда переходить, а «Ливерпуль», похоже, станет для него последним шансом, чтобы блеснуть в крупном клубе. Ему будет предложен жесткий контракт. Любой проступок будет наказываться. Брендан сказал, что встречается с Балотелли в Мелвуде, а пока мы рассматриваем лишь еще один вариант – Самуэля Это’о.

Быть может, у него и завышенное самомнение, но Это’о выигрывал Лигу чемпионов в составе «Барселоны» и «Интера». У него мышление победителя, и поэтому-то Моуринью, который был его главным тренером в «Интере», забрал его в «Челси». Но Это’о в свои тридцать три сбавил обороты, и были опасения по поводу его физической формы и количества травм. Было решено, что, пока Брендан наседает на Балотелли, наш тренер по физподготовке Джордан Милсом в Париже займется Это’о. Он прощупает почву, а затем позвонит Брендану.

Через несколько дней я получил сигнал от Брендана. Он собирался рискнуть. Мы подписываем контракт с Балотелли. Где-то в подсознании я расслышал «ну и ну». У меня были смешанные чувства. Я напомнил себе, что всегда считал, что любой новый игрок может начать в клубе все с чистого листа. Репутация Балотелли проверяла на прочность это мое решение, но когда 26 августа, на следующий день после того, как мы сыграли свой второй матч в сезоне и проиграли 3:1 «Манчестер Сити», одному из прежних клубов Балотелли, он впервые появился на тренировке, я изо всех сил старался оставаться непредубежденным.

Он тут же произвел впечатление. Мы работали над домашними заготовками в обороне, и Балотелли сказал Брендану:

– Я не опекаю при угловых. Не умею.

Я чуть не врезался в штангу. Я подумал: «Ты кто? В тебе 190 см росту и ты – самый сильный из всех, кого я видел на футбольном поле? И ты не можешь опекать при угловых?» Брендан был неумолим. Он ответил Балотелли:

– Что ж, теперь умеешь – а если нет, то придется научиться.

Это был первый конфликт Брендана с Балотелли – в первый же день. Но главный тренер поистине достойно принял вызов Марио. С этого момента Балотелли опекал при угловых. И более того, в течение последующих месяцев он даже предотвратил несколько важных голов.

Балотелли впервые сыграл за «Ливерпуль» 31 августа 2014 года в гостевом матче с «Тоттенхэмом», и мы неплохо справились. Мы выиграли 3:0, а авторами голов стали Стерлинг, я и Альберто Морено. Новому главному тренеру «Тоттенхэма», Маурисио Почеттино, досталась слабая команда. Он был неплохим руководителем, но ему нужно было время, чтобы они начали играть хоть в каком-то ритме. В тот день мы играли хорошо, почти так же, как когда разгромили «шпор» со счетом 5:0 и 4:0 в прошлом сезоне. Балотелли ничем не выделялся, но он изо всех сил старался ради команды и получил два-три шанса забить. Было даже похоже, что он командный игрок.

Это продолжалось недолго. Через десять дней Даниэль Старридж получил травму на тренировке сборной Англии. Ему предстояло отсутствовать долгие недели. Авантюра с Марио внезапно оказалась под угрозой – ведь я знал, что Балотелли попросту не будет прикладывать столько усилий, сколько нам требуется от единственного нападающего. Все запутывалось и усложнялось.

На следующий день после победы над «Тоттенхэмом» в Мелвуд вернулся Луис Суарес. Мне бы хотелось сказать, что он вернулся, чтобы снова играть за «Ливерпуль». Но Луис пришел попрощаться. А еще он принес мне подарок. Это была футболка «Барселоны» с номером 9 и его фамилией на спине. Луис пока не мог носить новую футболку, потому что после укуса на Кубке мира, третьем за его карьеру, его дисквалифицировали еще жестче. Помимо того, что он пропускал девять матчей за сборную Уругвая, ему запретили любую «связанную с футболом» деятельность на четыре месяца и оштрафовали на 66 000 фунтов. Он оказал себе дурную услугу тем, что с самого начала заявил, что укус был ненамеренным.

«Это произошло никоим образом не так, как вы описываете, – это не укус и не намерение укусить, – написал его адвокат от имени Суареса, когда дисциплинарный комитет ФИФА признал его виновным в том, что Луис укусил Кьеллини. – После толчка я потерял равновесие, лишился устойчивости и упал сверху на своего противника. В этот момент я ударился лицом об игрока, от чего на щеке у меня остался небольшой синяк и сильно заболели зубы». Оправдания были бредовые, и ФИФА справедливо настаивала, что укус был «умышленным, преднамеренным, без подстрекательства», и назначила наказание. 30 июня Луис в конце концов публично извинился, заявив:

– Проведя несколько дней дома с семьей, я смог вновь обрести спокойствие и подумать о том, что в действительности произошло 24 июня 2014 года во время матча сборной Италии со сборной Уругвая. Факты заключаются в том, что мой коллега, Джорджио Кьеллини, пострадал от физических последствий укуса во время столкновения со мной. В связи с этим я глубоко сожалею о случившемся. Я приношу Джорджио Кьеллини и всей футбольной семье свои извинения. Я публично клянусь, что подобных инцидентов больше не повториться.

Я понимал, что Луису все же обидно из-за последствий и из-за того, что он единственный, кто был тому виной. Вместо этого я заострил внимание на более приятной для него истории – о его переходе в «Барселону» за 75 миллионов фунтов. Я знал о его давней симпатии к «Барселоне» и о том, как ему с женой важно, что они, наконец, едут в Каталонию. Одиннадцать лет назад, когда ему было шестнадцать, Луис впервые побывал в Барселоне – он встречался там со своей девушкой, Софи. Они с семьей только-только переехали в Испанию из Уругвая. Они жили в Кастельдефельс, на побережье недалеко от Барселоны. Сердце Луиса было разбито от расставания с любимой, и он поклялся Софи и самому себе, что с помощью футбола найдет способ вернуться в Европу, а в конце концов и в Барселону. Прежде чем попрощаться с ней и вернуться в Монтевидео, шестнадцатилетние Луис и Софи проскользнули на «Камп Ноу», чтобы сфотографировать пустой стадион. Она боялась, что их поймают. Но Луис все же сделал фото, и теперь он пытался воплотить свою мечту в реальность.