Он осекся, глядя на черный короткий, складной зонт, которыйсжимал в руках. Этот зонт с надписью «Bienvenus а Paris!» («Добро пожаловать вПариж!») он сегодня утром, идя, так сказать, на дело, купил в сувенирнойлавочке неподалеку от дома Катрин. Ну да, никакого пистолета у него не было.Откуда бы его взять? Да и если попадешься с пистолетом под проверку документов– это верная гибель, всему конец! В два счета выкинут из страны и никогдабольше не впустят, а ведь их с Эммой безнадежное предприятие (это у нее черныйюмор такой, у Эммы: «Выпьем за успех нашего безнадежного предприятия!») ещедалеко от успешного завершения. То есть кое-что, конечно, сделано, но слишкоммало. Хотя, может быть, Эмма, как всегда, права, и сегодня они совершили оченьбольшой шаг вперед, а то и гигантский скачок. Ладно, там посмотрим, так ли это.

– Мне показалось, что тот мсье забыл в салоне свой зонт. Япошел за ним, хотел отдать, окликал его, но он не отзывался, а шел все быстрее,и я вдруг испугался: а что, если это вовсе не зонт, а взрывное устройство? Яринулся со всех ног, но тут вы кинулись за мной, я упал… а мсье со своей дамойтем временем уехали.

Роман придумывал на ходу и даже не сразу поверил, что емуудалось так виртуозно, так вдохновенно соврать, причем без всякой подсказки состороны Эммы. Все же он кое-чему научился от нее, не такой уж он мальчишка,который только и может держаться за ее юбку. Он совсем не промах, ведь с Фаннии Катрин ему тоже приходилось работать на чистой импровизации!

Конечно, эти парни, секьюрити, смотрели на него как наидиота. Наверное, он и выглядел как идиот: весь взлохмаченный, потный, перепачканныйземлей и травой, глаза на лбу. Однако зонтик попросили осторожненько положитьна землю и отошли от него подальше. И Романа отвели в сторонку, попросив, послемногочисленных пардонов, предъявить документы. При виде российского паспортазначительно переглянулись, однако, посмотрев на визу, переглядыватьсяперестали: документы оказались в порядке.

Один из секьюрити позвонил по мобильному телефону, что-тодолго объяснял. Вскоре из павильона вышел невысокий малый, держа в руках ящик,напоминающий контейнер для перевозки кошек. На малом был бронежилет, на головекаска с пластиковым щитком, прикрывающим лицо, однако не скрывающим жуткоперепуганных глаз. За этим малым шел другой, одетый аналогично и с аналогичнымвыражением лица. Он нес штуковину, очень похожую на каминные щипцы. Первыйпоставил ящик на траву и отошел в сторонку, подальше. Сделав какой-то знак, легна траву. Секьюрити тоже улеглись, пригласив последовать их примеру Романа. Емубыло любопытно поглядеть, что будет дальше, но это означало бы – выйти из роли,поэтому он плюхнулся-таки на траву, но не плашмя, а полубоком, так, чтобы можнобыло подглядывать… Привычное занятие. Он еще мальчишкой подглядывал, когда Эммаприходила к его матери и они начинали мерить какие-нибудь тряпки… Самоеинтересное начиналось, когда мерили белье…

Сейчас действие разворачивалось не менее волнующее. Пареньсо щипцами ухватил ими зонтик и стал запихивать его в кошачий контейнер.Одновременно он отворачивал голову и жмурился, поэтому несколько раз проносилзонтик мимо отворенной дверцы контейнера, а один раз так и вовсе уронил его. Отволнения Романа даже затрясло. А вдруг там и впрямь было бы взрывноеустройство?!

Наконец зонтик попал в контейнер. Парень отбросил щипцы,отбежал в сторонку и припал к земле рядом с Романом. Контейнер стоял себеспокойно. Несколько минут царила тишина. Потом первый маскированный малыйтихонько окликнул второго:

– Жозеф! Ты крышку закрыл?

– Да, – приглушенным голосом отозвался охранник, которыйотрабатывал меткость попадания зонтиком в контейнер. – А как же! Я же помнюинструкцию!

– Да ни хрена ты не закрыл! – крикнул его коллега по борьбесо взрывными устройствами. – Я вижу, что она открыта.

Последовала небольшая перепалка насчет того, кто именнодолжен закрыть контейнер. Спорили эти двое в касках и масках, остальныесекьюрити смирно лежали, уткнув носы в землю, словно происходящее их никак некасалось и они просто решили позагорать, забыв снять при этом свои элегантныечерные костюмы. Роман продолжал подглядывать.

В конце концов Жозеф поднялся, пригибаясь, добежал доконтейнера, чем-то хлопнул, чем-то щелкнул, опять отбежал и опять упал,прикрывая руками голову поверх каски. Тогда его сподвижник выбросил вверх рукус каким-то пультом и нажал на кнопку.

Все это выглядело так драматично, так чудовищно всамделишно,что Роман не сомневался: сейчас грохнет! Однако все было тихо-мирно. Сапер ещепару раз выбрасывал в воздух руку с пультом, но без толку. Наконец Жозеф пошелоткрывать ящик. Секьюрити поднимались с земли и с преувеличенно озабоченнымвидом отряхивали колени, локти и животы.

Жозеф достал зонтик и, отодвинув с лица маскировочный щиток,посмотрел вокруг с непередаваемым презрением:

– Ну и чье это имущество, мсье?

– Вот его, – сказал один из секьюрити, ткнув пальцем вРомана.

– Нет, не мое, а того мсье, который уехал на серебристом«Порше»! – возмущенно воскликнул Роман. – Я просто хотел передать ему зонт!

– Виктур, – обратился Жозеф к одному из секьюрити, – окажимне любезность. Отнеси это… во-он туда и выбрось в мусорный контейнер, хорошо?

Одно слово было им проглочено.

«Ничего себе! «Выбрось»… – удивился Роман. – Это ж чужаявещь! И вообще, а вдруг дождь?!»

Дождем не пахло. Пахло крупной разборкой.

«Пожалуй, пора смываться», – подумал Роман, украдкойоглядываясь.

Вот те на! Оказывается, у разыгравшегося с его участиемвоенно-полевого спектакля нашлись зрители! Несколько человек стояли возлеавтолайна и с нескрываемым изумлением наблюдали за маневрами секьюрити.Маленькая девочка, сидевшая на руках у высокой красивой дамы в джинсах ибежевом свитере, вдруг замахала руками и закричала:

– Кадила! Кадила!

Роман не понял, что это значило, но дама засмеялась изабралась вместе с девочкой в автолайн.

За ней последовали и остальные наблюдатели происшедшего, аРоману в этой машине места не хватило, пришлось ждать следующей, причемсекьюрити в павильон не уходили (а в это время кто-нибудь там, быть может,беззастенчиво грабил драгоценные произведения искусства и, не исключено, совалв мешок какого-нибудь «старого голландца»!) и не сводили с него глаз. Неведомо,конечно, догадались ли они, что этот русский их нагло дурачил, или толькозаподозрили это, но Роман от всей души порадовался, когда появился второйавтолайн и он смог забраться туда, укрывшись от пристальных взоров. Что иговорить, отделался он легким испугом, да еще и повеселился!