Ужасно хотелось рассказать о случившемся Эмме, причем какможно скорей. Ведь он все и всегда ей рассказывал. Ну, без особых подробностейслишком часто случавшегося за последние дни интима – этих подробностей Эммазнать не желала, и Роман ее вполне понимал. А впрочем, это… это же так, работа,только для дела, ради их же собственной пользы. К тому же мысль-то ведь была ее,ее план: найти подходы к Илларионову через его любовниц, Роман в данном случае(как, впрочем, и всегда) просто исполнитель.

Едва доехав на автолайне до «Порт Майо» и войдя в метро,Роман купил телефонную карту и, с трудом отыскав автомат (их теперь в Парижеосталось раз-два и обчелся, потому что весь народ обзавелся портаблями),позвонил Эмме. Ее мобильный оказался выключен.

Роман нахмурился. Она ведь уехала с Илларионовым… Когда онис Эммой сегодня ночью торопливо обсуждали план сегодняшних действий навыставке, программой минимум было – втереться в доверие к Илларионову. То естьЭмма должна была как бы спасти его от покушения, однако Роман не успелспросить, как она объяснит тому причину покушения – это раз и своюосведомленность – это два. В ночном телефонном разговоре ему было не додеталей, главное было согласовать свои и Эммины действия в спонтанно родившемсяплане, который показался Роману хоть и рискованным, но перспективным. И воттеперь он вдруг осознал, что эти самые «детали», на которых он не стал особеннозацикливаться, и были самым основным во всем плане. Видимо, Эмма сказалаИлларионову что-то столь убедительное, если он безоговорочно ей поверил ибезропотно убрался с нею из салона. Но что ж она могла ему сказать? Романпрямо-таки ломал сейчас себе голову над этим вопросом. Эмма, конечно,величайшая выдумщица, она мгновенно все соображает, ей в голову приходят самыеневероятные фантазии, однако Илларионова на сказки-басни явно не купишь.

Роман взглянул на часы. Ого, уже почти шесть! По идее, надовозвращаться к Катрин, Эмма строго-настрого наказала быть пока с этой дамой какможно обходительней, потому что не слишком рассчитывала на сногсшибательныйуспех их затеи с «покушением». Возвращаться-то пора, да неохота. Катрин –взбалмошная стерва, это тебе не миролюбивая, снисходительная, по уши влюбленнаяФанни, которая была счастлива самим фактом существования Романа в ее жизни.

Если честно, он не очень-то лукавил, когда сказал ей:жалеет, что опоздал родиться. Вернее, она рановато родилась, вот что! Была быона его ровесницей, лучшей жены он не искал бы. Верная, преданная, готовая всепростить, принимающая его таким, какой он есть. Для нее он всегда был бы самыйлучший, самый любимый! Другое дело, конечно, что такая идеальная супруга оченьскоро надоела бы Роману, потому что человек, который знает, что такое соль ичто такое перец, едва ли сможет есть только пресную пищу.

А впрочем, о чем он? Рано ему еще жениться, даже думать обэтом рано. Вот и Эмма так говорит… Да и разве она позволит?

Впрочем, он и сам не хочет. Потому что не хочет Эмма. А Эммадля него – это…

Да, так вот о Катрин. Ее ни в коем случае нельзя злить.Настроение у нее меняется чуть ли не быстрей, чем цвета на светофоре. Ещевозьмет да не пустит обратно, если он слишком задержится! Она и так еле-елесогласилась его отпустить, чтобы «навестить заболевшую маман», которую надобыло непременно сопроводить к ревматологу в Медицинский центр на бульвареОсман.

Этот мифический ревматолог очень развеселил Романа.Вообразить себе Эмму, у которой что-то могло болеть, тем более ноги, или руки,или кости какие-нибудь (что там лечит ревматолог?), Роман просто не мог. Болеездорового человека, чем Эмма, он в жизни не видел.

И слава богу! Пусть она будет здоровой, красивой,невероятной, непредсказуемой, загадочной, непостижимой, не такой, как вседругие женщины, каких он знает! Их, женщин, много, а Эмма одна. Пусть она будетс ним всегда. Что он без нее? Она для него больше чем мать, гораздо больше.Мать была женщина, не более. А Эмма – центр его вселенной, смысл его жизни. БезЭммы он…

Скорей бы ее увидеть! Роман выскочил из метро на станции«Лепелетье» и пошел было к перекрестку Друо, Лафайет и рю де Фробур-Монмартр,но вовремя спохватился и свернул на улицу Шоша. Нет уж, от бистро «LeVolontaire» надо держаться подальше. Наткнуться на Фанни – этого он хочет меньшевсего. Забавно, конечно: Фанни для него – такая же ступенька к Илларионову, какКатрин, однако о Катрин он вытрет ноги – и дальше пойдет, не оглянется, а проФанни вспоминает со стыдом. Подло он с ней поступил, очень подло! И Илларионов– тоже… Хорошо бы, если потом, когда Роман с Эммой разыщут свои бриллианты иуедут из Парижа (ну, может, не уедут, но уже выйдут из этой игры), так вот,хорошо было бы, если бы Илларионов бросил Катрин и вернулся к Фанни. Оназаслуживает всего самого лучшего. И если б Роман только мог…

Стоп!

Он шмыгнул за какой-то автомобиль, пристроившийся к тротуарунапротив дома три по рю де Прованс. Ну надо же, только подумал про Фанни, а онауже тут как тут! Вон идет по тротуару мимо их подъезда. Что она здесь делает?Может быть, просто так идет, ведь «Le Volontaire» буквально в нескольких шагахотсюда. А может быть, опять его ищет. Она ведь один раз приходила… Хорошо, чтоони оба с Эммой тогда были дома, – Фанни убедилась, что он ей не врет, что ивпрямь живет там, в комнатке под крышей. Но еще лучше, что они тогда простосидели и разговаривали, а то ведь всякое могло случиться…

Фанни перешла на другую сторону и скрылась за углом улицыДруо. Конечно, пошла в свой «Le Volontaire». Уф, отлегло от сердца. Хорошо бы сней больше не встречаться…

Роман выпрямился и принялся выбираться на тротуар из-засвоего прикрытия. Он шел между автомобилей самых разных марок, более или менеескромных, более или менее дорогих. И вдруг увидел среди этогооднообразно-буржуазного ряда с вызывающим видом короля, только что возведенногона престол, серебристый «Порше»!

Автомобиль Илларионова? Здесь?!

Нет, конечно, Роман не мог утверждать на все сто процентов,что это тот самый «Порше», номера он не запомнил. Таких машин, может быть, вПариже не слишком много, но все же они есть. Однако вероятность того, что здесьвдруг окажется один из этих других «Порше», ничтожна. Ну что им тут делать,скажите на милость? Конечно, может быть, хозяин «Порше» сейчас оформляетстраховку какой-нибудь своей собственности в агентстве «Кураж» или мотается поантикварным лавкам, и все же Роман почти не сомневался: Илларионов здесь. Эммавсе же смогла его чем-то зацепить! Втерлась в доверие, как и собиралась…