Наконец, тщательно все обдумав, она серьезно поговорила сРэйко. Она останется здесь — не в лагере, а на Западном побережье, если сможетнайти работу. В последнем Хироко не была уверена. Она не закончила учебу, и,хотя проработала медсестрой два года, без диплома ее не приняли бы ни в однубольницу. Ей придется подыскать себе что-нибудь попроще.

— Но почему ты не хочешь уехать с нами? — Рэйковстревожилась, услышав, какое решение приняла Хироко.

— Я хочу остаться здесь. — тихо произнеслаона, — на случай, если Питер вернется. И потом, когда война закончится, ядолжна уехать в Японию как можно скорее. — Прошло уже четыре месяца с техпор, как она получила последнее письмо от Питера, и теперь не сомневалась всамом худшем.

Она редко говорила об этом, но мысленно терялась в догадкахи молилась, чтобы Питер оказался жив. Хироко верила в это — не только радисебя, но и ради Тойо.

— Если что-нибудь случится, если ты не найдешь работуили… — Рэйко не хотелось произносить слова «если Питер погиб», но мысленно онадобавила их, — что бы ни случилось, приезжай в Нью-Джерси. Моиродственники будут рады принять тебя, и, как только я получу работу, мыпостараемся найти себе отдельное жилье. — Ей была необходима всего однаспальня для себя и девочек.

— Спасибо, тетя Рэй, — произнесла Хироко. Женщиныобнялись и заплакали. Они так много пережили вместе. Хироко приехала в Америку,чтобы провести здесь год, научиться новым обычаям, а вышло так, что она пробылав Штатах три с половиной года. Оглядываясь назад, она думала, что живет здесьцелую вечность.

Девочки с разочарованием услышали о том, что Хироко не едетс ними, и все Рождество пытались переубедить ее. Отъезд намечался после Новогогода. Кое-кто из бывших пленников уже уехал, но многие отказались. Старикиобъясняли, что им некуда идти, у многих не осталось родственников, лагерь сталих единственным домом. Понемногу до лагеря доходили наводящие ужас рассказы отуехавших людей — о том, что вещи не сохранились, автомобили были угнаны сгосударственных стоянок, склады оказались разграбленными. Большинствоэвакуированных лишились всего имущества. Слушая об этом, Хироко вспомнила окукольном домике Тами. В двенадцать лет ей было уже поздновато играть в куклы,но домик мог стать чудесной памятью о ее детстве. Рэйко плакала, вспоминая обовсех фотографиях и памятных вещах, которые значили для нее еще больше теперь,после смерти Кена и Така. На складе остались и ее свадебные фотографии, и всеснимки Кена. Рэйко разразилась слезами, поняв, что у нее осталась единственнаяфотография сына — та, на которой он был снят в мундире на Гавайях.

— Не думай об этом, — попыталась утешить ееХироко.

Но а эти дни им то и дело приходилось задумываться.

Вечером на Рождество, подарив Салли колечко, собственноручносделанное из позолоченной проволоки и крошечного кусочка бирюзы, найденного вгорах, Тадаси решил серьезно поговорить с девушкой. Ему хотелось знать, чем онанамерена заняться в будущем.

— О чем ты? — удивленно спросила она, и Тадасиулыбнулся. Они встречались уже целый год, с тех пор как умер ее отец, но будьон помоложе, Тадаси назвал бы эти встречи «дружбой». — Ты имеешь в видуучебу? — добавила Салли, смущенная и расстроенная предстоящимрасставанием. Она ходила как тень несколько недель подряд: у свободы был лишьодин недостаток — необходимость расстаться с Тадаси.

— Нет, я говорю о нас. — Улыбнувшись, он взял ееза руку, Салли вскоре должно было исполниться восемнадцать лет, она почтизакончила школу, вернее, должна была закончить ее в Нью-Джерси. — Чем тыхочешь заняться, Салли?

Поступить в колледж в Нью-Джерси?

Салли еще не задумывалась о колледже, больше всего желаяобрести свободу.

— Не знаю. Вряд ли мне захочется продолжатьучебу, — честно призналась она. Она всегда была откровенна с Тадаси и моглаговорить с ним обо всем. Салли любила его за мягкость и доброту. — Знаю,папа учился, и мама, вероятно, захочет, чтобы я поступила в колледж, как толькомы уедем отсюда. Но я сама еще ничего не знаю, и хочу только… — Ее глазанаполнились слезами: недели страха и горя дали о себе знать. Ей вновьвспомнились гибель Кена, смерть отца, а теперь предстояло потерять Тадаси.Почему она теряет близких? Почему они бросают ее? От боли Салли едва могладышать, представляя себе, как покинет озеро Тьюл без Тадаси. — Я всеголишь хочу быть с тобой, — выговорила она, расплакавшись, и Тадасиуспокоение взглянул на нее.

— И я тоже, — серьезно произнес он. Салли быламолода, но в ее годы большинство девушек уже принимали решение. — Какдумаешь, что скажет твоя мама, если я попрошу разрешения поехать с вами? —Глубоко вздохнув, Тадаси сделал еще один шаг, заставив Салли изумленно вскинутьголову. — Мы могли бы пожениться.

— Ты не шутишь? — Салли сейчас была похожа наребенка. Может, еще не все потеряно, мелькнуло у нее в голове, и она бросиласьна шею Тадаси. Он был так добр к ней весь год, а она стала рассудительной ивзрослой под его влиянием. Салли считала, что мать непременно согласится. Аесли она откажется, Тадаси сможет приехать к ним позднее.

— Мне бы хотелось, чтобы мы поженилисьнемедленно, — продолжал он, — но тебе надо закончить школу, —твердо добавил он, и Салли вздохнула. — После того как ты закончишьучиться, мы поговорим, как быть дальше. — Потом, как надеялся Тадаси, уних будет ребенок. Им придется подождать только до июня. Но за последние тригода они потеряли так много, что теперь Тадаси мечтал обо всем сразу: о жене,семье, детях, хорошей еде, теплой одежде, настоящей квартире сотоплением. — Надеюсь, я тоже смогу найти работу в Нью-Джерси. — Вотличие от Хироко, он имел диплом колледжа и прошел подготовку для работы вбольницах. — Я поговорю с твоей матерью, — пообещал он.

Так он и сделал на следующий день. Вначале Рэйко былаизумлена. Она считала, что Салли еще слишком молода, но согласилась с Тадаси, чтов лагере люди взрослели быстрее и умирали молодыми, как Так. И вот теперь еедевочка собиралась замуж. Рэйко любила Тадаси, считала, что он станет хорошиммужем для Салли, и согласилась взять его с собой. В тот же день Тадаси обсудилсвои планы с матерью, и она поняла его. Мать Тадаси собиралась в Огайо, к своейсестре, и потому охотно смирилась с тем, что сын отправится в Нью-Джерси и дажеженится на старшей дочери Танака. Сначала женщина думала, что он говорит оХироко, и не скрывала! недовольства, помня о существовании Тойо, но когдаузнала, что сын влюблен в Салли, обрадовалась и пожелала ему счастья. Салли иТадаси ликовали. Теперь вся семья была в сборе — кроме Хироко. Она по-прежнемунастаивала на том, что должна вернуться в Сан-Франциско.

— Позднее я всегда смогу присоединиться к вам, —снова пообещала она. Но теперь ей не терпелось увидеть места, где она когда-тобывала, — воспоминания вызывали у нее сладкую грусть. Даже здесь, влагере, видя кого-нибудь из знакомых, Хироко вспоминала, что вскоре уедет иникогда больше не увидится с этим человеком. Все чаще она плакала, подхватив наруки Тойо. Вскоре он будет единственным знакомым и любимым для нее существом вбольшом городе Хироко надеялась, что Тойо никогда не вспомнит место, где онродился, и уроки, которые усвоил в лагере.