— Не понимаю, как вы можете держать ее здесь и спокойноесть, пока она стоит за спиной, — однажды заметила подруга Маргарет заобедом. — Стоит мне подумать, что эти люди убивают наших мальчиков, и уменя пропадает аппетит. Должно быть, Маргарет, у вас отличный желудок.

Маргарет Спенсер не ответила, но взглянула на Хироко, и ихглаза встретились, прежде чем Хироко отвела взгляд.

Она все слышала и все поняла. Для нее было наказаниемугождать подобным людям. В некотором отношении Спенсеры отличались от своихдрузей. Они протестовали против создания лагерей, сожалели, что их прислугуотправили за колючую проволоку, но помочь ничем не могли.

Однажды за ужином друг Чарльза вышел из-за стола на Окинавеон потерял сына и наотрез отказался от услуг Хироко. Хироко тихо ушла к себе, иСпенсеры не стали ее удерживать. Она вспомнила о тех, кого потеряла, — оЮдзи, Кене, Питере, Такео. Погибло столько людей, горе было так велико, а ранызатягивались мучительно долго.

В августе, когда союзники осуществили раздел рейха,американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму. Это событие и последующаябомбардировка Нагасаки заставили испытать угрызения совести даже тех, ктоненавидел японцев. Наконец война зав??ршилась. Ровно через четыре недели, в Деньтруда, Япония капитулировала. Это был последний уик-энд, который Спенсерыпроводили на озере перед возвращением домой.

— Что ты будешь делать дальше? — спросила ЭннХироко, когда на следующее утро они остались вдвоем в столовой.

— Я бы хотела вернуться домой.

— По-моему, следует еще немного подождать, пока всеуладится.

Хироко выглядела совсем измученной. Несколько недель подрядона пристально следила за новостями и отчаянно тревожилась за родителей. Ейказалось, что невозможно выжить в бесконечных бомбежках, однако кое-кому этоудавалось. Хироко молилась, чтобы ее родители оказались в числе этихсчастливцев. О Питере по-прежнему ничего не было слышно. Но Хироко не могларазорваться, разыскивая и родителей и Питера, к тому же не представляла, можноли найти его в Европе.

— Ваша семья так добра ко мне, — сказала Хирокопрежде, чем выйти из комнаты, чтобы не мешать Энн завтракать.

— Ты оказалась для нас настоящей находкой. — Эннулыбнулась. — Как Тойо?

— Он подрос и пополнел — еще бы, ведь его не выманишьиз кухни, — улыбнулась Хироко. Малыш наверстывал упущенное на озере Тьюл.Ему уже исполнилось два с половиной года, он стал любимцем всей прислугиСпенсеров.

Энн не спрашивала, какими оказались новости от ее отца.

Чарльз Спенсер сообщил ей, что о друге Хироко ничего неизвестно, но вероятнее всего, он мертв. Чарльз искренне сочувствовал Хироко.

Хироко подождала еще месяц, вернулась в город, а затемпринялась готовиться к отъезду. Энн уезжала на год в Нью-Йорк, к сестре. Хирокоузнала, что можно приобрести билет на лайнер США «Генерал У.П. Ричардсон»,отплывающий в Кобе в середине октября.

Даже она не питала уже никаких иллюзий. Вестей от Питера неприходило четырнадцать месяцев, пять месяцев назад закончилась война в Европе.Его обязательно бы нашли, если бы он был жив. Позвонив Рэйко, Хироко сообщила освоем решении уехать в Японию к родителям.

— Трудно поверить, что мы потеряли всех. — троих —Кена, Така… и Питера.

Хироко лишилась и брата. Это было так несправедливо, онипотеряли почти все, когда другие почти не пострадали.

Хироко не могла не завидовать Спенсерам, несмотря на всю ихдоброту. Для них война прошла незамеченной, разве что принесла некоторуюприбыль Их сына комиссовали по состоянию здоровья, зять провел в Вашингтоне всювойну, никто из дочерей не потерял ни мужей, ни даже друзей. Во время войны Эннпродолжала учиться и закончила колледж в июне, сразу после капитуляцииГермании. Для Спенсеров война была не более чем незначительным событием, незатрагивающим налаженную и спокойную жизнь. Возможно, так и должно быть: естьлюди, которые расплачиваются за чужие ошибки, и те, кто ни за что не платит. Нонесмотря ни на что, Хироко нравились Спенсеры, к тому же они чудесно относилиськ ней и к Тойо.

Рэйко встревожилась, узнав, что Хироко собирается В Японию,особенно одна и с Тойо, но ничем не могла помочь ей, тем более сопровождать.

— Со мной все будет в порядке, тетя Рэй. Там сейчасамериканцы. Прежде, чем я доберусь до Японии, все уладится.

— По-моему, не стоит на это надеяться. Почему бы тебене — Приехать к нам и не дождаться вестей от родителей?

Хироко уже попыталась отправить им телеграмму. Это оказалосьневозможным. Ей объяснили, что связь с Японией по-прежнему прервана. Чтобыузнать о родителях, требовалось увидеться с ними. Так или иначе, Хироко былопора домой. Родители тоже немало перенесли, и Хироко хотела показать им Тойо.Может, внук утешит их после потери сына.

Затем к телефону подошла Салли и сразу сообщила, что они сТадаси ждут ребенка.

— Ты не теряла времени, — заметила Хироко, и Саллилукаво рассмеялась, вдруг вновь превратившись в счастливую девочку.

— Брала пример с тебя, — через три тысячи мильпарировала она, в этот момент напоминая прежнюю Салли, которую Хироко знала,любила, но временами была готова ударить.

Но на этот раз Хироко добродушно засмеялась.

— Пожалуй, ты права.

Мать уже предупредила Салли, что не стоит расспрашивать оПитере: положение безнадежно.

Хироко поговорила с Тадаси и поздравила его. Ребенок долженбыл родиться в апреле.

За день до отплытия в Японию Хироко снова позвонила Рэйко идолго проговорила с ней. Рэйко опасалась, что с Хироко в Японии что-нибудьслучится, и там ей будет неоткуда ждать помощи.

— Я обращусь за помощью к американцам. Тетя Рэй, небеспокойтесь.

— А если они откажут? Ты же японка, а неамериканка. — Почему-то Хироко всегда и везде оказывалась чуткой. Хирокоулыбнулась такой иронии судьбы, но волнения Рэйко не утихали.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещалаХироко. — Ничего со мной не случится.

— Ты слишком молода, чтобы путешествовать водиночку, — настаивала Рэйко.

— Тетя Рэй, это же моя родина. Я должна вернуться,найти родителей.

Рэйко даже не осмеливалась предположить, что они тожепогибли, но Хироко подозревала об этом. Она должна была узнать, что случилось,хотя в случае с Питером ей осталось лишь примириться с неизбежным. Но уродителей были родственники и друзья, Хироко надеялась, что кто-нибудь знает отом, что с ними стало.

— Напиши мне, как только сможешь, — сказала Рэйко.

— Непременно. Должно быть, в Японии сейчас царитсуматоха.

— Это уж точно. — Слухи о Хиросиме были самыминевероятными и кошмарными. Но Хироко направлялась не в Хиросиму — в противномслучае Рэйко возражала бы еще решительнее.