На следующий день Франсиско Хавьер появился в школе во времябольшой перемены. Новость о вчерашнем скандале уже была известна всем ученикам,послышались смешки и вопросы, что он сделал со своим матросским костюмчиком.Смех тут же смолк, когда у него в руках заметили отцовское ружье. Стало тихо,многие отошли подальше. Только Алдайя, Молинер, Фернандо и Хулиан смотрели нанего, ничего не понимая. Не сказав ни слова, Франсиско Хавьер поднял оружие иприцелился. Свидетели потом скажут, что на его лице не отразилось ни ярости, нигнева, Франсиско Хавьер был так же механически холоден, как во время уборки всаду. Первая пуля царапнула голову Хулиана, вторая пробила бы ему горло, еслибы Микель Молинер не бросился на сына привратника и не выбил у него ружье.Хулиан Каракс ошеломленно смотрел на происходящее, не в силах сдвинуться сместа. Все посчитали, что выстрелы предназначались Хорхе Алдайя в отместку завчерашнее унижение. Уже позже, когда полиция арестовала Хавьера и семьюпривратника вышвырнули из дома, Микель Молинер подошел к Хулиану и сказал безтени зазнайства, что спас ему жизнь. Хулиану и в голову не приходило, что егожизнь, вернее, та ее часть, которую он мог хорошо себе представить,действительно подошла к концу.

Для Хулиана и его товарищей шел последний год в школеСвятого Габриеля. Многие из них, кто чаще, кто совсем изредка, уже обсуждалипланы на будущее — во всяком случае те планы, которые строили на их счетродственники. Хорхе Алдайя знал, что отец пошлет его на учебу в Англию, МикельМолинер был уверен, что поступит в Барселонский университет. Фернандо Рамос нераз говорил, что хотел бы поступить в семинарию ордена иезуитов, и учителясчитали эту перспективу наиболее для него подходящей. О Франсиско ХавьереФумеро было известно только, что по настоянию дона Рикардо Алдайя он попал висправительный дом где-то в Аранской долине, и там его ждала трудная жизнь.Хулиан видел, что их дороги расходятся, и спрашивал себя, что же будет с нимсамим. Его литературные мечты и амбиции теперь казались ему более далекими инеосуществимыми, чем когда-либо, а единственное, чего он по-настоящему хотел —так это быть рядом с Пенелопой.

Пока он думал о своем будущем, другие решали за него. ДонРикардо Алдайя готовил ему должность в своей фирме, шляпник, со своей стороны,решил, что, если сын не хочет продолжать семейное дело, нечего ему сидеть уотца на шее. Втайне он начал хлопотать, чтобы Хулиана забрали на воинскуюслужбу, ибо считал, что несколько лет жизни в лагерях излечат сына от мании величия.Хулиан ни о чем таком и не подозревал, а когда узнал — было уже поздно. В егомыслях безраздельно царила Пенелопа. Его тяготило, что приходится притворятьсяравнодушным к ней, мимолетные встречи его уже не устраивали. Он настаивал наболее частых свиданиях, рискуя быть разоблаченным. Хасинта делала что могла:прикрывала их, безбожно врала, устраивала тайные свидания, придумывала тысячихитростей, только чтобы подарить им несколько мгновений наедине. Даже онапонимала, что этого недостаточно, что каждая минута, которую Хулиан и Пенелопапроводят вместе, связывает их еще сильнее. С недавнего времени Хасинта началазамечать в их глазах бесстрашный вызов желания, слепую жажду бытьразоблаченными, чтобы их тайна разрешилась, наконец, громким скандалом и необходимостьпрятаться по углам и чердакам и любить друг друга на ощупь исчезла навсегда.Время от времени, когда Хасинта помогала Пенелопе одеваться, девушка, рыдая,делилась с ней желанием сбежать с Хулианом, сесть на какой-нибудь поезд иуехать туда, где их никто не знает. Хасинта представляла, каков мир за оградойособняка Алдайя, а потому, содрогаясь отговаривала девушку от опрометчивогошага. Пенелопа по натуре была покорной, и страх на лице Хасинты заставлял ееотказываться от этих мыслей. С Хулианом все было иначе.

Той последней школьной весной Хулиан с тревогой заметил, чтоего мать и дон Рикардо Алдайя тайком встречаются. Вначале он боялся, что магнатсчитает Софи достойным дополнением к своей коллекции, но вскоре понял, чтовстречи в кафе носят характер совершенно формальный и сводятся к разговорам, итолько. Софи встречалась с ним тайком. Когда Хулиан решился спросить у донаРикардо напрямую, что происходит между ним и его матерью, тот рассмеялся.

— От тебя ничего не скроешь, а, Хулиан? Я как раз собиралсяпоговорить с тобой об этом. Мы с твоей матерью обсуждаем твое будущее. Онапришла ко мне несколько недель назад, очень беспокоилась, что отец хочетотправить тебя на следующий год в армию. Она, разумеется, желает тебе добра ипришла ко мне, надеясь, что вдвоем нам удастся что-то сделать. Не волнуйся,слово Рикардо Алдайя: ты не будешь пушечным мясом. У нас с твоей матерьюбольшие планы на тебя. Доверься нам.

Хулиан хотел бы ему верить, но дон Рикардо мог внушить чтоугодно, но только не доверие. Микель Молинер был согласен с ним.

— Если ты хочешь бежать с Пенелопой — Божеправый! — тебе нужны деньги.

Денег-то у Хулиана и не было.

— Ничего, — сказал Микель, — для этогосуществуют состоятельные друзья.

Итак, Микель с Хулианом стали планировать побег влюбленных.Бежать, по мнению Молинера, надо было в Париж; Микель полагал, что дляумирающего с голоду представителя богемы лучшей декорации, чем Париж, непридумаешь. Пенелопа немного говорила по-французски, а для Хулиана, стараниямиматери, французский был вторым родным языком.

— Кроме того, Париж достаточно велик, чтобы затеряться,но достаточно тесен, чтобы не упустить своего.

В распоряжении Микеля была небольшая сумма, составленная изденег, которые он откладывал годами, и того, что ему удалось выпросить у отцапод самыми фантастическими предлогами. Отец, конечно, даже не догадывался, начто в действительности пойдут деньги.

— Как только вы сядете в поезд, я стану нем как могила.

В тот же вечер, отшлифовав с Молинером все детали побега,Хулиан пришел в дом на проспекте Тибидабо, чтобы рассказать свой план Пенелопе.

— Ты не должна никому говорить о том, что я тебе скажу.Никому. Даже Хасинте, — начал он.

Девушка завороженно слушала его. План Молинера былбезупречен. Микель закажет билеты на выдуманное имя и наймет какого-нибудьнезнакомца, чтобы тот забрал их из кассы. Если полиции повезет, и они выйдут наэтого незнакомца, он сможет описать только человека, не похожего на Хулиана.Хулиан с Пенелопой встретятся в поезде, никаких ожиданий на перроне, где ихмогут заметить. Побег состоится в воскресенье, в полдень. Хулиан доберется доФранцузского вокзала, где его будет ждать Микель с билетами и деньгами.

Самая сложная часть плана доставалась Пенелопе: надо былообманом заставить Хасинту под выдуманным предлогом увести ее содиннадцатичасовой мессы домой. По дороге Пенелопа попросит отпустить еененадолго к Хулиану, пообещает вернуться раньше всех, а сама побежит на вокзал.Оба знали, что Хасинта не даст им убежать, если узнает правду. Слишком она ихлюбила.

— План просто идеальный, Микель, — сказал тогдаХулиан другу.