– Щиты на полную! Открыть огонь! – накопленные эмоции Вильяма наконец находят свой выход, отправляя выскочивший первым из гиперпространства эсминец. Готовые к стрельбе канониры практически одновременно отправляют пламенеющие снаряды в растерянного противника. Сверкают силовые щиты, заставляя ближайшую девятку рейдеров поспешно прийти в себя. Впрочем, это происходит недостаточно быстро, и к «Бочке пороха» успевают присоединиться другие эсминцы. Потеряв удачную возможность встретить противника на выходе из гипера, норкролы внезапно откатываются назад, слегка меняя формацию.

– Тянут время, – догадывается Вильям, поглядывая на вторую группу с парой линкоров, – следуем плану, – твердо приказывает он. Подсмотренная у адмирала Квирина тактическая уловка заставляет врага рассредоточиться, тем самым пропуская транспортные корабли в направлении спутника. Использованный в качестве пугала транспортник, выдавая себя за корабль с установкой принудительного прыжка, пытается пойти на таран, но, наконец, окончательно опомнившиеся рейдеры концентрируют на нем свой огонь, ставя крест на попытке. Два других эсминца ввязываются в безнадежный бой, намереваясь только выиграть время.

– Напоминаю, что нужно сделать акцент на десанте, а не на непосредственно кораблях, – обратился коммандер к капитанам транспортных кораблей, – давайте наконец окончательно уничтожим этих тварей.

Окружающий полумрак слегка развеивался экраном работающей панели, но даже яркость последнего была значительно уменьшена, словно режим экономии затрагивал каждую мелочь. С трудом освещая окружающее пространство, дисплей выделял склонившуюся в темноте черную фигуру, изучающую показания радаров. Работающие в импульсном методе, скрываясь от внимания противника, их работа частично маскировалась среди множества активных отметок кораблей норкролов, обильно собравшихся вокруг. Причем ввиду определенного нюанса буквально вокруг.

Подавив готовый вырваться вздох, лейтенант Макано невольно посмотрел на свою левую руку, безжизненно свисающую в стандартном черном скафандре-униформе. Именно с момента, когда во время десантной атаки норкролов ему отрубили кисть, в жизни началась какая-то черная полоса, упорно следующая вслед за молодым офицером. Из-за гибели вышестоящих командиров ему пришлось взять командование на себя, к чему Макано по итогу оказался просто не готов. Точно не к такой ответственности, особенно в моменты бушующего кровопролитного сражения на поверхности Идуна. Адмирал Квирин тогда буквально спас его, но после боя по личному распоряжению бывшего гвардейца его отправили продолжить службу по второй специальности – техником.

Лейтенант, всегда стремившийся к абордажным схваткам, в которых отчаянно надеялся проявить себя, в итоге даже не знал, радоваться ему или нет. Первый массовый бой в качестве старшего офицера показал собственную несостоятельность на данном посту, наглядно показывая острую нехватку нужных навыков. С другой стороны, при формировании новых команд постоянно требовались специалисты, что привело его к службе на фрегате. Наспех набранная команда со временем сработалась, а Макано внезапно почувствовал непривычный интерес к копанию в железяках. Но дальнейшие события начали развиваться уж слишком откровенно в плохом русле, приведя в итоге к злополучному генеральному сражению двух флотов.

Лейтенанту было откровенно страшно находиться, по сути, в центре битвы, не имея ни малейшей возможности повлиять на нее, в отличие от привычного для бойцов сражения лицом к лицу. Тесные коридоры фрегата, казалось, давили со всех сторон, ограничивая мир до небольшого кусочка, при этом нисколько не спасали от реальной, но невидимой угрозы. Благо полная сосредоточенность на деле немного помогала. Впрочем, ослабленный предыдущими сражениями энергетический щит, над ремонтом которого Макано вместе с остальной командой долго бился, безуспешно пытаясь восстановить предельный уровень заряда, абсолютно не вызывал чувства защищенности. Как оказалось, недаром.

Полностью поглощенный ремонтными работами оборванного энергоканала, парень далеко не сразу сообразил, почему противоположный конец коридора внезапно резко отдалился. Испытывая шоковое состояние от охватившего все сознание дикого ужаса, молодой лейтенант в ступоре наблюдал за смятыми останками своей команды. Команды, с которой он успел сдружиться за длительными сменами в процессе долгих бесед, споров и обоюдных подколов. Алан, частенько сбегавший в энергоотсек к своей девушке. Карл, ведущий личный аудиодневник и упорно не желающий показывать его другим. Симон, постоянно болтающий про абордажные команды и донимающий Макано по этому поводу. Винсант… Каждый из них мечтал, жил и хотел что-то свое, но вражеский снаряд мгновенно перечеркнул все.

– Спасательная капсула… – с хрипом успевает произнести Карл, прежде чем распространявшаяся кислота окончательно прожгла его грудную клетку. В личном канале связи небольшой команды техников внезапно образовывается оглушительная тишина, а окружающий мир словно растворяется, оставляя лейтенанта в одиночество. Несмотря на опыт пережитого боя и четкие знания о происходящей прямо сейчас битве, работа в привычном коридоре давала иллюзию безопасности и отстраненности от всего. Бойцы абордажных и десантных команд по-разному, но успевали морально подготовиться ко всему. Сейчас же все произошло совсем иначе. Стремительность, с которой жесткая реальность ворвалось в этот мирок, мимоходом разрушая его, вводит Макано в странное состояние, отпечатывая дальнейшие события урывками.

Звучащий каким-то фоном сигнал тревоги прерывается резким голосом адмирала, приказывающим снизить активность и готовиться к абордажу. Продолжавший находиться в ступоре лейтенант молча помогает подготовить спасательные капсулы вместе с выжившими, дожидаясь новых команд. Кто-то проверяет одетое снаряжение и оружие, некоторые даже умудряются облачиться в экзоброню. Третьи просто надеются на удачу, глядя на продолжавший разваливаться собственный корабль. Полностью лишенные энергопитания фрегат прямо на глазах превращается в огромные обломки, по инерции двигаясь вперед. Макано только успевает понять, что адмирал Квирин нацеливался на один из поврежденных хаотичной телепортацией линкоров, когда вражеские корабли вновь накрывают снаряды.

Окружающие перегородки уже мертвого судна раскалываются, окончательно разрывая остов фрегата на части. От небольших остатков уцелевшего экипажа остаются совсем крохи, разбросанные по различным отсекам некогда грозного боевого судна. Подчиняясь каким-то диким внутренним инстинктам, Макано в полусознательно состоянии рвется вперед. Мелькавшие повсюду дыру в корпусе, короткие прыжки между разлетающимися обломками, переговоры по единственному каналу – все проходит фоном, пока парень просто стремится выжить. Все видимое пространство сужается до небольшого туннеля, смазывая неважные детали по сторонам. Уже найдя спасательную капсулу и забравшись внутрь, техник наконец немного приходит в себя.

– Эй, кто-нибудь меня слышит? Говорит лейтенант Макано, я в спасательной капсуле номер три, – заплетаясь языком, начинает бормотать он по связи, искренне надеясь на ответ. Через бесконечно долгую минуту постоянных попыток он наконец слышит.