– Простыла, – загундосилаОля, – шуба моя – размахайка, снизу ветер поддувает. Снаружи красивосмотрится, а изнутри никуда не годная для зимы вещь.

Спустя неделю Белкина, веселая, словно молодойщенок, явилась в школу. На плечах у Олечки сидело драповое пальто, точь-в-точьтакое, как у Наты.

– Вы с Красавиной словно из одногодетдома, – захихикали одноклассницы.

Нате стало очень неприятно, а Ольга, спокойновешая пальто на крючок, заявила:

– Мама мне приобрела. Сказала, что такуюдешевку можно каждый день таскать, ее не жаль, как шубку.

Ната повернулась и молча пошла в класс. Вконце концов, Белкина не в первый раз проделывала подобные фокусы. Стоило Натепоявиться с новым портфелем, как у Ольги оказывался такой же. Ручки, тетради,заколки, часики – все у подружек через некоторое время становилось одинаковым.

Однажды Зинаида Ивановна, класснаяруководительница, вызвала Нату к себе и сказала:

– Послушай, ты уже взрослая девочка идолжна понять: у вас с Белкиной разное материальное положение. Ее папа большойученый, а твой простой шофер.

– Ну и что? – удивилась Ната.

– Не следует напрягать родителей, –сурово заявила Зинаида Ивановна, – нехорошо заставлять их покупать все,что есть у Оли Белкиной. Конечно, мама с папой очень любят тебя и тратятся. Но,приобретая дочери-капризнице обновки, сами они остаются без копейки. По-твоему,ты красиво себя ведешь?

– Вовсе не так дело обстоит, –сердито ответила Ната, – это Оля за мной обезьянничает.

Зинаида Ивановна посуровела окончательно.

– Думала, ты устыдишься и сделаешьправильные выводы, – сердито сказала она, – и что вышло? Пытаешьсястоять на своем, причем лжешь.

Ната выслушала отповедь училки и решила: все,с нее хватит Белкиной. На следующий день девочка пересела на другую парту.

Оля бросилась к подруге:

– Что случилось?

– Ничего.

– Но ты перебралась на другую парту.

– Отсюда лучше видно доску.

– Да?

– Да!!!

– Ой, ты обиделась!

И тут Нату прорвало. Схватив подругу зашиворот, она затолкала ее в туалет и впервые высказала Белкиной свои претензии.Оля зарыдала.

– Прости, прости. Мне и правда хотелосьиметь такие вещи, как у тебя.

– И дальше?

– Они на тебе здорово сидят, –рыдала Оля, – а я ужасно в своих платьях выгляжу. Ой, не надо ссориться! Яумру. У меня никого нет! Лишь одна ты на свете!

– Умойся, – мрачно велела Ната.

Белкина послушно наклонилась над раковиной,подставила сложенные ковшиком руки под струю и принялась, изредка всхлипывая,плескать на лицо водой. Нату пронзила острая жалость. Белкина-то не хотеланикому причинить зла, Ольга, как всегда, не подумав над ситуацией, просто шлана поводу у своих желаний. Маленькая, глупая, несчастная, эгоистичная Белкина,Оля-Ляля-Леля, кому она нужна, кроме Наты. Дружить с Ольгой трудно, но ибросить ее невозможно.

Ната протянула подруге платок.

– Утрись.

– Ты больше не сердишься? –возликовала Белкина.

– Нет.

– Снова сядешь со мной?

– Да.

Оля, взвизгнув, бросилась к Нате на шею истала покрывать ее поцелуями.

– Ой, спасибо, спасибо.

– Отстань, – еле вырвалась из цепкихобъятий Ната, – пошли, ща нам за опоздание влетит.

Девочки вошли в класс и моментально услышализамечание учителя:

– Белкина! Что за дела? Пол-урока прошло!Давай дневник!

– А почему я? – заныла Ольга. –Натка тоже опоздала! Вы ее не увидели, вон, за парту шмыгнула! Несправедливополучается!

– Красавина, клади тоже дневник настол, – нахмурилась преподавательница.

Ната поняла: нет, Белкину не исправить. Онаникогда не станет думать о других людях, в первую очередь ей в голову приходитмысль о себе, любимой. Если уж Нате уготовано судьбой общаться с Ольгой, тонадо постараться свести встречи к минимуму. Но как ограничить общение, находясьв одном классе?

По счастью, потом девушки поступили в разныеинституты и перестали видеться каждый день, пересекались от случая к случаю.Впрочем, Белкина частенько звонила Нате и постоянно жаловалась на окружающих.Несколько раз она пыталась выйти замуж, но терпела фиаско. Ната подозревала,что женихов Оля отбивала у своих одногруппниц и по этой причине никаких подругв институте не завела. О том, что она единственный человек, общающийся сБелкиной, Ната поняла, когда та на свое двадцатилетие позвала ее отметитьюбилей. Когда Ната переступила порог гостиной, она увидела большой стол сприборами на двенадцать персон.

– Я решила всю группу позвать, –пояснила Оля.

В результате за шикарно сервированным столомсидело четыре человека: Ната, Оля и ее родители. Однокурсники проигнорировалимероприятие.

Когда часы пробили одиннадцать и стало ясно,что гостей не будет, с Олей случилась истерика.

– Меня никто не любит, – кричала она, –почему?

– Успокойся, доченька, – бросилась кОльге мама, – наоборот, тебя обожают, просто девочки… э… ну… заболели!

Но остановить поток слез Белкиной оказалосьневозможно.

– Даже к ней, – стала она тыкатьпальцем в Нату, – народу куча ходит. А чего у Натки хорошего? Жратвадрянная, квартира маленькая, музыки нет! У меня же все наоборот, и никого!

Ната только вздохнула, не в ее силах объяснитьБелкиной, в чем кроется корень проблемы.

Потом у Оли умерла мама, и Белкина произнеслагениальную фразу, полностью характеризующую ее как личность:

– Вот! Скончалась! Просто беда! Кто жеменя теперь будить по утрам станет!

Хорошо, что безоглядно любящая доченькумамочка никогда не узнала об этой эпитафии.

Потом Ната настолько устала от эгоизма Оли,что перестала брать трубку, увидав на определителе номер подруги.

Но Белкина оказалась настойчива, спустянекоторое время она приехала к Нате и сказала:

– Дозвониться до тебя не могу.

– Я дома не бываю, работаю иучусь, – ответила Красавина.