Как бы вы назвали мужчину, который бросил своюсемью, родителей, расфурыкал все деньги, ушел с работы, причинил этим многимлюдям массу неприятностей, а потом попросту смылся из отчих мест, твердо решив,что он теперь займется иными делами, а вся прошлая жизнь, вкупе с теми, ктоиз-за него пролил ведра слез, просто старая шелуха? Ну и какое определение датьсей личности? Негодяй, мерзавец, подлец, безответственный субъект… Однакокое-кто называет его Буддой, святым, который отринул от себя все земное, дабыуказать человечеству правильный путь. Только Будда при этом пожертвовалродными, причинил им горе. Можно ли считать его безгрешным?

Ох, что-то занесло меня неизвестно куда!

Я снова села за стол и положила начавшуюболеть голову на руки. У любого человека есть тайна, и я раскопала некоторыечужие секреты. Директор школы Богодасыср Олимпиадович соблазнил свою ученицу,Алла потом стала алкоголичкой и погибла. Отвратительная история, но она неимеет отношения к похищению Гены. Хотя нет! Алла-то продала короб от коляски, иее убили! Роман прелюбодействовал с Олей, которая обманывала мужа Гену. НоОболенскому не нужен был ребенок от Белкиной, следовательно, не он организаторпохищения. Интересно, почему Белкина не сделала аборт? Была уверена, что Генане усомнится в своем отцовстве? Захотела стать матерью?

Я подняла голову. Насколько помню, Оля неслишком старательно опекала новорожденного. Мы, правда, считали, что она еще невосстановилась после родов, и взяли все хлопоты на себя.

Да уж, я не предполагала, что Белкинанастолько бессердечна! Сначала свалила на отца всю ответственность за аварию,потом бросила бедного Григория Павловича в интернате и ни разу не обмолвилась отом, что отец жив. Не захотела ухаживать за инвалидом! Неужели она никогда невспоминала о том, что в городе Лапин…

Лапин! Я вскочила на ноги. Минуточку, Гена,муж Оли, погиб по дороге в Лапин. Зачем он поехал туда?

В голове внезапно зазвучал хныкающий голосокБелкиной:

– Порулил на кладбище, там вандалыпорушили памятник, надо его восстановить.

Но ведь Григорий Павлович жив, следовательно,никакой могилы и монумента нет!

Внезапно на меня снизошло запоздалое озарение.Вот почему Ольга сообщила всем, что папа просил похоронить его рядом со своимиродителями, вот почему она не позвала никого на панихиду, ее-то не было.

Но почему тогда Гена поехал в Лапин? Знал отом, что тесть жив?

– Боюсь, я не очень вам помогла, –сказала Ната, входя в кухню.

– Спасибо, – ответила я, –думаю, я сумею все же найти мальчика.

Ната подняла на меня большие, спокойные глаза.

– Зачем вы ищете младенца?

– Ну, – замялась я, – так…

Нельзя же сказать Нате правду, что хочу помочьОльге выбраться из комы. Я ведь в самом начале разговора соврала про смертьБелкиной.

– Оставьте эту затею, – неожиданнопосоветовала Ната.

– Почему? – осторожно спросила я.

– Думаю, мальчика забрал тот, кому оннужнее, чем Белкиной!

– Что вы говорите! – возмутиласья. – Кому это новорожденный может быть необходим больше, чем родной маме,а? Ну и чушь!

Ната села у стола, сложила руки и печальнопродолжила:

– Вы ошибаетесь, если полагаете, чтоматеринская любовь – чувство, которое обязательно испытывают все родильницы.Вовсе нет. Есть особы, преспокойно убивающие своих детей.

– Оля не такая! – возмутиласья. – Хорошо, я согласна, она поступила подло по отношению к отцу, былаэгоисткой, плохой подругой и никчемной дочерью, но ребенок ей нужен!

– Очень правильное определение, –кивнула Ната, – именно нужен. Новорожденному суждено было стать крючкомдля ловли Романа. Ну сами подумайте, отчего Белкина так долго не беременела?Хотела для себя пожить, не планировала детей.

– Да нет, у нее просто никак неполучалось…

Ната рассмеялась.

– Еще как получалось! Я самолично Белкинуна аборт отправляла к Раисе Суворкиной, своему гинекологу, работает она вроддоме имени… Не верите, спросите у Раисы, она вам правду расскажет.

Окончательно обалдев от количества негативнойинформации, я кивнула:

– Дайте координаты Суворкиной.

– Пишите, – велела Ната, – мыдавно, правда, не общались, но думаю, Раиса на том же месте служит.

Выскочив на улицу, я схватилась за телефон.

– Алло, – пропищал тоненькийголосочек.

– Можно Суворкину.

– Нет ее.

– А когда будет?

– Ночью.

– Простите, не поняла?

– Чего непонятного? – окрепголосок. – У доктора смена с восьми вечера. Или полагаете, роженицы толькоднем мучаются?

– Так это рабочий телефон?

– А вы какой хотели?

– Думала, я домой звоню.

– Индюк думал и в суп попал. В восемьСуворкина явится.

– Хорошо, спасибо.

– Кушай на здоровье, – хмыкнулголосок, – во народ тупой! Не подумать, что в роддоме самая пахота поночам.

Я посмотрела на часы и поехала домой,усталость придавила меня, отдохну немного в спокойной обстановке и поеду кРаисе Суворкиной. Если Белкина и впрямь обманывала нас с Катей, стеная на тему«хочу детей, но никак не получается», и сделала несколько абортов, то тогда…Что «тогда»? Сколько женщин избавляются от нежелательной беременности, а потом,решив, что пришла пора стать матерью, спокойно производят на свет отпрыска иначинают его истово любить? Но с Раисой поговорить надо, у меня просто нетникаких зацепок, и визит к Суворкиной – это попросту шаг отчаяния. Ну вдругврач вспомнит нечто, способное мне помочь? С доктором, в особенности сгинекологом, пациентки бывают откровеннее, чем с подружками, мужьями исвященниками. Ладно, поваляюсь немного на диване – и в путь.

Возле нашей двери отвратительно пахло. Япосмотрела на мокрый коврик, так и есть, снова Маркиза загуляла.