ее опыт получения заботы и защиты в младенчестве:

В подростковом возрасте, если девочка-подросток ненавидит сексуальное тело матери и не может идентифицировать себя с матерью и ее телом, она будет собственными руками компульсивно атаковать свое тело, например, нанося себе порезы в области плеч, предплечий либо запястий… Причиняя такой вред своим телам, подростки выражают огромную неудовлетворенность не только собой, но и своими матерями, которые дали им тела, с которыми они теперь сражаются.

(Welldon, 1992, р. 40)

В своем исследовании, посвященном изучению связи между самоповреждением, анорексией и дисменореей при обсессивно-компульсивном расстройстве, Йариура-Тобиас с соавторами определяют членовредительство как «добровольный акт нанесения вреда своему собственному телу без намерения прийти к смертельному исходу» и утверждают, что существует четыре различные группы лиц, среди которых обнаружено самоповреждающее поведение (Yaryura-Tobias et al., 1995). Это происходит: при умственной отсталости и других органических поражениях; при психозах; при расстройствах личности, особенно пограничных; и среди заключенных. Для последней группы, судя по всему, самоповреждение является реакцией на лишение свободы. Они утверждают, что «эти акты были навязчивыми, ритуальными, обычно безболезненными и способствовали снятию напряжения», а также отмечают, что пугающее содержание навязчивых идей, которые приводили к самоповреждению, часто включали в себя «опасения причинить вред другим» (ibid., р. 35).

Данный вывод подчеркивает глубокую связь между гомицидными и суицидальными действиями, т. е. агрессией, направленной на других и на себя. Самоповреждение может выступать в роли «безопасной» альтернативы гомицидным нападкам на других. Возможно также, что «страх навредить другим» фактически маскирует желание навредить другим и желание мести.

Функции преднамеренного самоповреждения

Функцию, а также определение самоповреждения представляют различным образом. Причины, по которым женщины могут причинить себе вред, включают депрессию, восстановление контроля и уменьшение чувства тревоги и напряжения (Burrow, 1992; Cookson 1977; Sellars, Liebling, 1988).

Коммуникативная функция самоповреждения является основной: женщины наносят себе вред в первую очередь для того, чтобы выразить свое горе и гнев в надежде, что другие на подобное их сообщение отреагируют. Они справляются с сильной внутренней болью, которую чувствуют, направляя ее на себя и вытесняя ее в виде атаки в свой адрес. Для таких женщин самоповреждение служит двум основным психологическим функциям: временно смягчить душевную боль и перенаправить свой гнев. Стремление к самоповреждению может быть настолько мощным, что оно способно отражать компульсивную реакцию, неотложное побуждение действовать, преобладающее над другими соображениями и желаниями. Это стремление ошеломляет, и как только оно возникает в мыслях, возникает и огромное напряжение, заставляющее выполнить действие. Уклонение от болезненного процесса размышления благодаря его отреагированию в поведении также является одной из главных функций преднамеренного самоповреждения.

Самоповреждение часто сосуществует с другими проблемами.

В исследовании Уильямс (Williams, 1989) самоповреждающее поведение женщин в сообществе связывалось с социальной тревожностью, а также было выявлено, что женщины, которые наносили себе повреждения, были недовольны своим телом и чувствовали, что утратили контроль над своей жизнью. По-видимому, самоповреждающее поведение давало им возможность вновь обрести контроль, пусть и временный.

Психодинамическая модель самоповреждения

Самоповреждение и ранняя травма: атаки на процесс мышления

Эдсхед подчеркивает, что «психодинамическая формулировка должна дополнять психиатрический диагноз и поведенческое описание преднамеренного самоповреждения», а не представлять взаимоисключающую альтернативу (Adshead, 1997, р. 111). Самоповреждение можно понимать как жестокое нападение на тело, представляющее собой попытку убить себя (Campbell, Hale, 1991). Эти нападения являются проявлениями предыдущих травматических переживаний, выражаются через тело и посредством его; шрамы, оставшиеся в результате самоповреждений, являются буквальным воплощением травм, о которых они рассказывают. Эдсхед утверждает, что основной причиной этих травм, результатов насилия над телом, является атака, направленная на мысль о том, что имеет место травматический опыт, в результате чего этот опыт соматизируется, т. е. выражается через тело. Как будто память о страшной подавляющей боли запечатлевается на теле путем своих собственных действий. При этом женщина, калечащая себя, может и не прорабатывать опыт на символическом или интеллектуальном уровне из-за силы его травматического воздействия либо же потому, что она была травмирована на слишком ранней стадии развития. Травма может быть безопасно проявлена вовне через собственное тело женщины, которое символически связано с телом ее матери. Кэмпбелл и Хейл предполагают, что сама суицидальная фантазия выражает символическую атаку на тело матери (ibid.).

Связь между детским опытом, сексуальным насилием и преднамеренным самоповреждением

Опыт пережитого в детстве сексуального насилия или инцеста может способствовать возникновению суицидального поведения, выражаемого через акты самоповреждения. Кэмпбелл и Хейл подчеркивают, что агрессия, присущая самоповреждению, и лежащие в основе такого поведения мотивирующие фантазии рассматриваются ими как тип отреагирования, при котором действие выступает как:

…заменитель процесса воссоздания в памяти травматического детского опыта. А также данное поведение бессознательно нацелено на то, чтобы повернуть вспять, отменить эту раннюю травму. Пациент обходит стороной болезненную память о травме и через действия обретает в настоящем власть над своим ранним опытом, от которого он изначально пассивно страдал… Внутренняя драма происходит напрямую из бессознательного импульса и сразу же выражается в действии, сознательная мысль и чувство при этом разрываются.

(Campbell, Hale, 1991, р. 280)

Самоповреждение возникает в результате «фантазии об уничтожении», в которой тело переживается как потенциальный разрушитель который угрожает убить самость. Для переживших инцест чувство вины за то, что они реализовали эдипальные фантазии о сексуальных отношениях с родителем противоположного пола, захватывает человека до самых глубин, порождая у него потребность в необходимом наказании. Трудность в интеграции вовнутрь себя «плохих» желаний, очевидно, проявляется в потребности