Она постаралась улыбнуться как можно приветливее.

— Может быть, чуть-чуть позже, — сказала она.

В парке они устроили пикник: арахисовое масло и сэндвичи состуднем. Каждый выпил по большой бутылке Кока-Колы, охлажденной в пруду сутками.

— Я думаю о том, что теперь делать, — сказал Гарольд. — Тыбудешь доедать свой сэндвич?

— Нет, я наелась.

За один присест Гарольд проглотил ее сэндвич. Его запоздалаяскорбь не повлияла на аппетит, — отметила про себя Фрэнни, но тут же решила,что думать так нехорошо.

— Что? — спросила она.

— Я думаю, что надо поехать в Вермонт, — сказал оннеуверенно. — Ты не против поехать со мной?

— Почему в Вермонт?

— Там, в городке под названием Стовингтон, естьгосударственный центр по изучению чумы и других заразных заболеваний. Он,конечно, не такой большой, как в Атланте, но уж наверняка поближе к нам. Яподумал, что если остались еще в живых люди, работающие над этим гриппом, томногие из них должны оказаться там.

— Почему ты думаешь, что они могут остаться в живых?

— Конечно, может быть, они и мертвы, — сказал Гарольддовольно сухо. — Но в местах вроде Стовингтона, где приходится иметь дело сзаразными заболеваниями, умеют принимать меры предосторожности. И если они ещеработают, то, я думаю, они ищут таких людей, как мы. У кого есть иммунитет.

— Как ты до всего этого додумался, Гарольд? — Она смотрелана него с открытым восхищением, и он покраснел от удовольствия.

— Я много читал. Ни одно из этих мест не засекречено. Ну,так что ты думаешь, Фрэн?

Она думала, что это прекрасная идея. Эта идея отвечала еепотребности в порядке и власти. Конечно, люди из Стовингтона не могли умереть.Они доберутся туда, их примут, обследуют и установят ту разницу, тонесоответствие, которое существует между ними и другими людьми, которыезаболели и умерли. Ей не пришло в голову подумать о том, кому можетпонадобиться в настоящий момент вакцина.

— Я думаю, нам надо найти дорожный атлас и посмотреть, какмы можем туда добраться, — сказала она.

Лицо его вспыхнуло от радости. На мгновение ей показалось,что сейчас он поцелует ее, и в ту единственную ослепительную секунду она бы нестала возражать, но эта секунда прошла. Задним числом она была рада, что этогоне произошло.

По дорожному атласу, в котором расстояния измерялись всантиметрах, все выглядело достаточно просто.

— Сколько миль нам придется проехать? — спросила Фрэн.

Гарольд взял линейку, измерил расстояние и сверился смасштабной шкалой.

— Ты не поверишь, — сказал он угрюмо.

— Что такое? Сто миль?

— Больше трехсот.

— О Боже, — сказала Фрэнни. — Это разрушает моипредставления о мире. Я где-то читала, что большинство штатов Новой Англииможно обойти за один день.

— Это просто такой трюк, — сказал Гарольд ученым тоном. —Действительно, можно побывать в четырех штатах — Коннектикуте, Род-Айленде,Массачусетсе и Вермонте — за двадцать четыре часа, если идти правильныммаршрутом, но нам это ни к чему.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила она удивленно.

— Книга рекордов Гиннеса, — сказал он пренебрежительно. —Собственно говоря, я подумывал о велосипедах. Или… не знаю… мотороллерах, чтоли.

— Гарольд, — сказала она проникновенно, — ты гений.

Гарольд кашлянул и покраснел. Он снова выглядел польщенным.

— Завтра утром мы можем на велосипедах доехать до Уэллса.Там есть фирменный магазин фирмы «Хонда»… Ты умеешь водить «Хонду», Фрэн?

— Я смогу научиться, если какое-то время мы поедемпомедленнее.

— О, я думаю, было бы очень неблагоразумно ехать быстро, —сказал Гарольд очень серьезно. — Никогда не знаешь, в какой момент завернешь заповорот и наткнешься там на три разбитых машины, перегородивших дорогу.

— Но мы и не будем спешить, так ведь? Но зачем нужно ждатьдо завтра? Почему бы не поехать сегодня?

— Ну, сейчас уже пошел третий час, — сказал он. — ДальшеУэллса мы не доедем, а нам ведь нужно еще экипироваться. Это будет легчесделать здесь, в Оганквите, так как тут мы знаем, где что найти. Кроме того,нам понадобится оружие.

Странно. Как только он произнес это слово, она сразу жеподумала о ребенке.

— Зачем нам оружие?

Он посмотрел на нее мгновение, а потом опустил глаза. Красказаливала его шею.

— Потому что больше нет полиции и судов, а ты — женщина, ктому же — хорошенькая, и некоторые люди… некоторые мужчины… могут… повести себяне по-джентльменски. Вот зачем.

Кожа его стала почти пурпурной.

Он говорит об изнасиловании, — подумала она. — ИЗНАСИЛОВАНИЕ.Но каким образом может кто-то захотеть изнасиловать меня. Ведь я беременна. Новедь об этом никто не знает, даже Гарольд. И даже если ты скажешь насильнику:«Пожалуйста, не делайте этого, потому что я беременна», то стоит ли ожидать,что он ответит: «Господи, леди, извините меня, пойду изнасилую кого-нибудьдругого»?

— Хорошо, — сказала она. — Оружие. Но все равно мы можемдобраться до Уэллса уже сегодня.

— У меня здесь есть еще одно дело, — сказал Гарольд.

Под крышей амбара Мозеса Ричардсона было ужасно жарко.Струйки пота стекали по ее телу, когда они добрались до сеновала, а когда онивзобрались по шаткой лесенке на крышу, струйки превратились в реку, от которойпотемнела ее блузка.

— Ты думаешь, это необходимо, Гарольд?

— Я не знаю. — Он нес ведро белой краски и здоровую кисть. —Но амбар видно с шоссе № 1, а по нему могут проехать люди.

— Но ты ведь можешь упасть и сломать себе шею. — От жары унее разболелась голова, и Кока-Кола тошнотворно плескалась у нее в животе.

— Я не упаду, — сказал Гарольд нервно. Он взглянул на нее. —Фрэн, ты выглядишь больной.

— Это от жары, — пробормотала она.

— Ради Бога, спускайся вниз. Полежи под деревом. И посмотрина муху, которая бросит вызов смерти на отвесном десятиградусном скате крышиамбара Мозеса Ричардсона.

— Не шути. Я по-прежнему думаю, что это глупая и опаснаязатея.