– Если он использует фалангу, – продолжалТиниен, – это значит, что он никогда прежде не сталкивался с конницей ипривык сражаться на открытой местности.

Катапульты Бевьера начали швырять валуны в едва различимыйстрой на дальнем конце просеки.

– Начинаем, – решил Спархок. – Я хотелнемного выждать, но лучше нам увидеть, с кем мы собираемся воевать. – Онвскочил в седло Фарэна и вывел рыцарей за частокол. Затем он глубоко вздохнул.«Нам бы не помешало немного света, о Божественная», – подумал он, даже непотрудившись облечь свою мысль в стирикские слова.

«Это уж совсем против правил, Спархок, – едко упрекнулего голос Афраэли. – Ты же знаешь, что я не должна отвечать намолитвы на эленийском языке».

«Ты ведь знаешь оба языка, так какая разница?»

«Вопрос стиля, Спархок».

«В следующий раз я исправлюсь».

«Буду счастлива. Как тебе понравится вот это?»

Над северным горизонтом запульсировало лиловое свечение.Затем длинные полосы яркого многоцветного света заструились вверх, бурля ипокачиваясь, и затянули ночное небо, словно сияющий, колышущийся занавес.

– Что это? – воскликнул Халэд.

– Северное сияние, – проворчал Улаф. –Никогда не видел такого яркого – да еще так далеко на юге. Я впечатлен,Спархок.

Мерцающая завеса света, вздымаясь и опадая, расходилась вотьме, стирая звезды и наполняя ночь радужным сиянием.

Громкие крики растерянности и испуга донеслись от войска,сгрудившегося у дороги. Спархок внимательно глядел на усеянную пенькамипросеку. Солдаты, готовившиеся напасть на них, носили древние доспехи –нагрудники, шлемы с султанами из конского волоса и большие круглые щиты. Онибыли вооружены короткими мечами. Их передний ряд, очевидно, был снабжендлинными копьями и перекрывающими друг друга щитами, однако Бевьеровыкатапульты пробили немалые бреши в этих тесных рядах, и град валунов продолжалсеять смерть среди солдат, сбившихся так тесно, что они не могли бежать.

Несколько мгновений Спархок мрачно смотрел на это зрелище.

– Ну ладно, Улаф, – сказал он наконец, –пропой им песню огра.

Ухмыльнувшись, Улаф поднес к губам изогнутый рог огра иизвлек из него низкий оглушающий рев.

Ряды вражеских пехотинцев смешались под ударами катапульт,смятение и страх охватили их при виде света, так некстати озарившего полнеба, иони ни в коей мере не были готовы встретить атаку рыцарей в доспехах и натяжелых конях. С оглушительным треском первые ряды вражеской пехоты повалилисьпод ударами копыт боевых коней. Рыцари изготовили копья, обнажили мечи и топорыи принялись за дело, прорубая изрядные прорехи в тесно сбившихся рядахпротивника.

– Улаф! – проревел Спархок. – Выпускайпелоев!

Сэр Улаф снова дунул в рог – на сей раз дважды.

Боевой клич пелоев разнесся в ночи пронзительнымулюлюканьем. Спархок метнул взгляд на дорогу – воины, которых атаковаливсадники Кринга, были не такими, как те, что столкнулись с рыцарями. Спархоквел своих людей против пехоты, людей в нагрудниках и шлемах с султанами,которые дрались пешими. Кринг обрушился на всадников в развевающихся одеждах итюрбанах, вооруженных кривыми мечами, которые очень походили на сабли пелоев.Вражеское войско явно состояло из двух совершенно разных частей. Позже у негобудет время обдумать это, а сейчас – сейчас у них было дел невпроворот.

Спархок размеренно взмахивал своим широким мечом, наносяразмашистые удары в окружавшее его море шлемов, увенчанных султанами изконского волоса. Так продолжалось несколько минут, пока по звукам, доносившимсяот дороги, не стало ясно, что пелои целиком ввязались в бой.

– Сэр Улаф! – рявкнул Спархок. – Попросиатанов присоединиться к нам!

И вновь проревел рог огра – теперь уже трижды.

За деревьями, в гуще леса, разнесся шум боя. Вражескиесолдаты, бежавшие от натиска рыцарей и смертоносной атаки пелоев, не нашлиспасения в лесу. Атаны Энгессы, бесшумные и грозные, скользили в колдовскоммногоцветном сиянии, струившемся с неба, отыскивая и уничтожая противника.

– Спархок! – закричал вдруг Келтэн. – Гляди!Спархок обернулся – и похолодел.

– Я думал, тварь давно мертва! – воскликнулКелтэн.

Фигура в черном плаще с капюшоном восседала на тощем коне.Ее окружало зеленоватое свечение, и она источала ощутимые волны непримиримойненависти. Спархок вгляделся повнимательней – и вздохнул с облегчением.

– Это не Ищейка, – сказал он Келтэну. – Рукиу него человеческие. Скорее всего, это тот, против кого мы деремся.

Затем еще один человек в черном выехал из гущи деревьев.Этот был одет в высшей степени театрально. На голове у него была чернаяширокополая шляпа, лицо скрывала мешковатая маска с прорезями для глаз.

– Может быть, это шутка? – вопросил Тиниен. –Это и в самом деле тот, о ком я думаю?

– Думаю, что командует здесь тот, в плаще скапюшоном, – заметил Улаф. – Сомневаюсь, чтобы Сабру можно былодоверить пасти коз.

– Пожинай плоды пустой своей победы, Анакха! –прозвучал гулкий, странно металлический голос окруженной зеленоватым свечениемфигуры. – Я лишь испытал тебя, дабы обнажить твою силу – и слабость.Ступай своей дорогой. Я не стану тревожить тебя более – пока что. Однако неусомнись, о человек без судьбы, ибо мы повстречаемся вновь, и в следующую нашувстречу испытание мое будет суровее.

И с этими словами Сабр и его зловещий спутник исчезли.

Стоны и вопли раненых врагов вдруг разом оборвались. Спархокбыстро огляделся. Странные пехотинцы, с которыми только что сражались егорыцари, сгинули бесследно. Остались только мертвецы. У дороги пелои Кринга визумлении осаживали коней. Войска, с которыми они бились, тоже исчезли, и, судяпо разочарованным восклицаниям, доносившимся из леса, атаны тоже лишилисьпротивника.

– Что здесь происходит? – воскликнул Келтэн.

– Не знаю, – ответил Спархок, – но зато знаюточно, что мне это не нравится. – Он спрыгнул на землю и ногой перевернулубитого врага.

Это была высушенная мумия, побуревшая, съежившаяся – и оченьпохожая на тело человека, который умер несколько столетий назад.