Она взглянула на Коломеева, но тот молчал.

– Видишь, я права. Потом начнутся допросы. И покавыясняется, в чем дело, они его просто доведут, понимаешь?

Ее муж подумал и вздохнул.

– Понимаю. В общем, господа следователи (оба супруга упорноназывали так и Поляева, и Коломеева), мы можем взять вас с собой к Андрею, нобез нас вы туда не поедете.

– Не понял… – набычился Артем. – Вы обязанысообщить нам адрес. Вы что, не поняли, что ваш сын двоих человек угробил?!

Женщина посмотрела на него таким взглядом, что ему стало непо себе.

– Во-первых, – отчетливо произнесла она, –мой сын никого не угробил. Во-вторых, повторяю: сообщать мы вам ничего небудем.

– Да мы вас задержим тогда, вот и весь разговор! –не выдержал Коломеев.

– Задерживайте, – пожала она плечами, а мужусмехнулся. – Задерживайте и сами выясняйте все, что хотите. Интереснодаже, сколько у вас на это времени уйдет.

Она сняла пальто и собралась разуваться.

Коломеев быстро обдумал ситуацию. Приходилось признать, чтотактику нужно менять.

– Ладно, – медленно произнес он, идя напопятный. – Мы поедем с вами.

Вместе они вышли из подъезда. Артем пошел к машине, накоторой они приехали, но Коломеев дернул его за рукав – оставлять одних этихстранных людей он не собирался.

– Вы не возражаете, если я с вами поеду? – вежливоспросил он.

– Нет, не возражаем, – безразлично отозвалсямужчина. – Мы даже доставим вас обратно.

Увидев машину родителей Андрея, Артем чуть не присвистнул.Ничего себе! «Лексус»! А одеты вроде бы не ахти. Он вздохнул, подумав, чтоКоломееву повезло, и направился к своей машине.

– Может быть, вы объясните, куда мы едем? –прервал молчание Коломеев, когда они выехали из двора. Сидящий за рулем мужчинамолчал, отозвалась его жена.

– Можно, мы не будем вам ничего объяснять? –попросила она. – Ехать нам минут двадцать, тут недалеко, за Кольцевой, атам вы сами все увидите.

Остаток пути прошел в молчании. Коломеев смотрел посторонам, пытаясь понять, куда же они едут. Наконец они съехали с трассы икилометра через два свернули в какую-то парковую зону. Похоже на бывшийпионерлагерь, решил Коломеев, глядя на сетчатый забор, теряющийся в лесу.Однако через пару минут пришлось признать, что это вовсе не лагерь, –Коломеев удивленно рассматривал выросшую перед ними высокую чугунную ограду сповторяющимся мотивом: цветы и листья, цветы и листья. Такую ограду скорееожидаешь увидеть вокруг частного особняка, но никак не в лесу. Они ужеподъезжали к длинному белому зданию в окружении нескольких невысоких построек,от дороги вели расчищенные дорожки, а вдоль них стояли небольшие аккуратныебеседки… Имелся даже фонтан, сейчас запорошенный снегом.

– Это что, больница? – начал догадыватьсяКоломеев.

– Не совсем, – после недолгого молчания ответилаМария Владимировна. – Частный реабилитационный центр.

– И после чего реабилитируется ваш сын?

– В основном после травмы, полученной на войне, –ровным голосом сказала она.

– Ваш сын воевал? Где, в Чечне? – переспросилКоломеев. Час от часу не легче!

– Приехали, – остановил машину отец Андрея. –Прошу, господа.

Артем, подъехавший сразу за ними, увидел высокого парня,упругой походкой направлявшегося к «Лексусу». При виде следователя, пытающегосяизнутри открыть заблокированную дверцу, парень остановился. Артем беззвучновыругался и полез за пистолетом, проклиная себя и Коломеева, пошедших на поводуу каких-то психов. Но парень уже подходил к родителям. Чертыхаясь, Артемвыскочил из своей машины, в два прыжка обогнул ее и схватил парня за рукавкуртки, надеясь, что оружия у того нет.

– Стоять! Вы задержаны! Руки на капот!

– Все в порядке, Андрюш, – услышал он спокойныйженский голос за спиной. – Мы с папой подумали, что лучше мы их привезем,чем они сами нагрянут. Андрей, ты господина следователя закрыл…

– Значит, вы говорите, больные могут покидатьклинику? – Коломеев смотрел на врача. – Я вас правильно понял, ЛевАбрамович?

– Правильно, правильно. Только не клинику, а центр, ине больные, а клиенты. Мы стараемся быть очень, очень аккуратными вформулировках. Поймите, если вы решили, что у нас просто частная психушка, тоошиблись. Решили, решили, я же вижу. Но это не так. Мы имеем дело в основном створческими людьми – актерами, писателями, деятелями шоу-бизнеса, наконец. Имногие из них, естественно, нуждаются в сочетании отдыха с… ненавязчивойпсихологической помощью, скажем так. Нуждаются именно в помощи, заметьте, а нев лечении. Поэтому у нас клиенты свободно передвигаются по территории и могутуехать в любой момент. Если хотите, у нас тут… санаторий, только с поправкой нефизического, а душевного здоровья.

– Тогда с чего родители Белозерцева решили, что их сынникуда не уезжал отсюда?

– Потому что он действительно не уезжал. Понимаете,Андрей для нас довольно необычный клиент. Я даже говорю не столько о финансовойстороне вопроса, потому что его родители оплачивают отдых сына полностью,сколько о, так сказать, психологической. Люди с биографией Андрея в подавляющембольшинстве не признают, что им нужно… некоторое, скажем так, содействие в том,чтобы вернуться к привычному образу жизни. И в этом плане Андрей являетсяисключением. Он очень последовательно проходит все предписанные процедуры, чтоотражено в наших записях.

– Вы хотите сказать, они у вас с собой? –недоверчиво спросил Коломеев.

– Конечно. Кроме того, должен вам сказать, что родителиАндрея являются моими хорошими друзьями, и само собой разумеется, что, когдаАндрюша пришел к нам, он оказался именно под моим наблюдением. Вообще, я ведуцелую группу клиентов, но Андрея контролирую каждый день. Контролирую в планевыполнения предписаний и его душевного состояния… Поверьте мне, на протяжениипоследних двух недель он не покидал территории центра, что, как я сказал,подтверждают данные о проведенных процедурах. Какие числа вас интересуют?

– Артем, ты будешь медперсонал опрашивать, а яохранников и уборщиц, – мрачно сказал Коломеев помощнику после беседы сдоктором.

– Вы думаете, врач врет?

– Врет или нет, но дело дрянь. Коровин, адвокатБелозерцева, мечется, как свинья перед тем, как ее зарежут. И небезуспешно,должен сказать. Все уже опротестовали, что возможно, разве что на моральныйущерб не подали.

– А чего они опротестовывают? Задержание, что ли?

– Не спрашивай. Мне уже шеф по телефону мозги прочистилпо этому поводу. Герой войны, мать его! Плохие у меня предчувствия по поводунашего фигуранта. Ладно, давай работать…