Дима, их можно было бы принять за братьев. Оба худые, но такие решительные, что, напрягшись — сидя на лошадях, словно худели ещё больше…

Правда, к Эктору она всё-таки относилась насторожённо. Мальчик иногда мог либо сказать что-то неприятное для всех, либо устроить демонстрацию того, каким может быть человек, в руках которого, по сути, судьбы многих. Аедх как-то втихомолку объяснил Наташе, что только она может стать спасительницей всех, кого специально или не задумываясь может обидеть мальчик.

— Почему — я? — поразилась она.

— Он всё ещё переживает, что снял с тебя магические силы. Совесть-то у него есть.

— И чего из-за них переживать? — пожала она плечами. — Я и раньше ими не владела, так чего грустить о том, что потеряла их?

— Это правда? — вдруг насторожился маг. — Ты в самом деле не переживаешь?

— В самом, — с недоумением ответила девушка, вспомнив, что он уже спрашивал её об этом. — А что?

Он вдруг порывисто обнял её. Покачал головой, испытующе глядя ей в глаза. И смущённо улыбнулся.

— Маги страшно боятся потерять силу. Поэтому все эти дни я ходил за тобой по следам твоим, чтобы… Если ты вспомнишь — и расстроишься, я был бы рядом…

Она сама обняла его и легонько поцеловала в щёку.

Впрочем, это движение ему не очень понравилось — и «легонько» переросло в нечто более серьёзное, что позволено, да и положено только законным супругам.

Миранда под руководством двух не то гувернанток (девушки учили её языку соседней страны!), не то просто служанок постепенно изучала и рукоделия, и ведение хозяйства, приличествующие девице из знатной семьи. За девочку Наташа была спокойна, хоть и с опаской поглядывала на ситуацию: Миранда точно не пожелает уезжать куда-то за границу, да и вообще даже в ближайший город или в город подальше, пока рядом есть такой вежливый и учтивый (на свой манер, конечно) кавалер, как Дима, который всегда держал себя с достоинством!

Такую же светловолосую Свету, как её старший брат, полюбили все в замке. Некоторые так вообще считали малышку ангелом. Так что замок Света покорила на пару с Шастей, с которым бегала как по всем этажам замка, так и по садовым дорожкам. Кота любили безо всяких условий. И не только потому, что он мог появиться грязным победителем, державшим в зубах крысу, но и потому, что он легко шёл на зов любого знакомца из замка, но внимательно смотрел издалека на неизвестных, приходивших в замок Эктора (как здесь начали называть здание) по деловым вопросам. А уж что покорило всех подряд, так это глубокая убеждённость Шасти, что он может усесться на коленях любого «своего» человека на любое продолжительное время — и его почтительно будут поглаживать по шёрстке, а не гонять от себя.

Все гадали, останутся ли в замке Симас со своим дружком Уэйтном.

Остались!

Рыжий гигант предсказуемо стал фанатичным хранителем и чуть ли не хозяином Оружейной комнаты — небольшой залы. Симас весьма ревниво следил, чтобы оружие, хранившееся здесь, находилось в наилучшем виде. Из-за чего сдружился со здешними деревенскими кузнецами. И так же ревниво следил, не появилось ли в мире какое-нибудь интересное оружие, чтобы немедленно пополнить им СВОЮ сокровищницу.

Зря! Ох, как зря смеялись над Уэйтном, когда он начал хвостиком ходить за Элфридом, изучая травы и иные растения. Нет, белёсый эльф не собирался становиться травником. Как выяснилось после решающей битвы, его больше интересовало другое.

Прошло несколько дней обживания в замке — и Наташа узнала, что ещё в первый день появления в замковом саду Уэйтн нечаянно наткнулся на небольшой участок с виноградными лозами — и внезапно воспылал идеей стать виноградарем, то есть он всерьёз собирался возделывать виноград и готовить из него вино не только на потребу замковым обитателям, но и на продажу!

Два садовника из старого замка, который сгинул вместе со старым, ничего не дающим садом, хоть за ним старательно ухаживали, были в один момент воодушевлены энтузиазмом Уэйтна. Так что дела вскоре у всех троих пошли на лад — и первые вина были оценены всеми, после чего даже Аедх помечтал, что замковое вино обретёт своих поклонников и вне своих, домашних стен.

Вот так жили-поживали, постепенно притираясь друг к другу и к миру.

И случилась однажды оказия. Это произошло тогда, когда Аедх и Наташа начали доверять друг другу настолько, что в один прекрасный день, закончив до обеда с делами по замку со всеми его угодьям, они отправились в сад. И Наташа вспомнила.

— Аедх, почему ты мне не дал прикоснуться к белому туману? — спросила она, задумчиво глядя на садовые участки призамкового парка и машинально выглядывая среди деревьев Уэйтна с его подручными садовниками. — Ты же сам к нему подошёл. А из-за меня почему-то испугался. Испугался из-за меня и Эктор. Почему?

Аедх, с которым она прогуливалась под руку, улыбнулся мечтательно. Так сначала показалось Наташе. Но затем она сообразила, что значит эта слегка рассеянная улыбка. Он вспоминал. И, наконец, высказал:

— Белый туман — это материальное воплощение пространственной магии.

— А теперь переведи — для незнающих и невладеющих, — скомандовала Наташа, любовно глядя в его обеспокоенные глаза. — Поскольку я осталась без магии, для меня эта твоя фраза — набор бессвязных слов.

Он насмешливо поцеловал её в висок — и она мурлыкнула от удовольствия.

— Помнишь, ты спросила у меня, что происходило, когда Эктор и Элфрид за обедом одновременно прислушивались к чему-то? Они прислушивались к перемещению замка сюда. Помнишь — был грохот перед тем? Это отрывался замок и его угодья от земли, на которой он ждал своих хозяев. Так что… Белый туман — это магия, которая окутала замок, перенося его.

— Ну и что? Что было бы, коснись я этого… этой магии?

Маг помолчал немного, а потом коротко вздохнул.

— Тебя бы втянуло в неё — и неизвестно, где бы ты очутилась, но точно не в замке.

Некоторое время они медленно шли по садовой плиточной дорожке к тисовой аллее. Примерившись к услышанному, Наташа с сомнением спросила:

— Я могла бы даже вернуться домой?

Он остановился, остановив и её, встревоженно заглянул ей в лицо.

— А ты?.. Хотела бы вернуться?

Хм… именно тот момент, который она хотела использовать несколько месяцев назад, чтобы узнать его настоящее отношение к ней.

— Куда я сейчас вернусь! — махнула она рукой. — Я здесь замужняя дама, у которой обширное хозяйство и… — она шаловливо улыбнулась: — И любимый муж!

Любимый муж счастливо вздохнул и только приготовился подхватить её на руки и тащить в дом,