— Попробуй еще раз включить радио, — подал голос сидевший устойки водила.

Повар, он же раздатчик, пожал плечами, включил приемник.Прошелся по всему диапазону, поймав разве что помехи.

— Ты слишком торопился, — упрекнул его водила. — Мог что— тои пропустить.

— Черта с два, — вырвалось у повара-раздатчика, пожилогонегра с золотой улыбкой. Смотрел он не на водилу, а, через панорамное окнозакусочной, на автостоянку.

Там выстроились семь или восемь тяжелых грузовиков, с ленивоработающими на холостых оборотах двигателями. Мурлыкали они, словно большиекоты. Пара «маков», «хэмингуэй», четыре или пять «рео». Трейлеры, обитателиавтострад, с номерными знаками разных штатов, со штырями радиоантенн, торчащиминад кабинами.

«Фьюри» девушки и юноши лежал на крыше, в конце длиннойколеи, которую прорыл в гравии их автомобиль, теперь превратившийся в грудуметаллолома. У выезда со стоянки замер раздавленный «кадиллак». Его владелецвысовывался из разбитого окна, словно дохлая рыба. Очки в роговой оправеповисли на одном ухе.

А посреди стоянки лежало тело девушки в розовом платье. Онавыпрыгнула из «кэдди», когда поняла, что им не уйти от погони. Побежала, ношансов на спасение у нее не было. И сейчас от одного взгляда на нее пробиваладрожь, хоть и лежала она лицом вниз. Над телом роились мухи. На другой сторонедороги «форд» впечатали в оградительный рельс. Произошло это час тому назад.Больше по шоссе не проехала ни одна легковушка. И телефон не работал.

— Ты слишком торопился, — повторил водила. — Тебе следовало…

Вот тут Снодграсс и сломался. Поднимаясь, опрокинул стол,три чашки разбились, просыпался сахар. Глаза коммивояжера раскрылись допредела, челюсть отвисла, он забормотал: «Мы должны убраться отсюдадолжныубратьсяотсюда должбратьсюда.

Юноша закричал, его подружка завизжала.

Я сидел на ближайшем от двери стуле и успел схватитьСнодграсса за рукав, но он вырвался. Совсем спятил. Прошиб бы сейфовую дверь.

Выскочил из закусочной и помчался к дренажной канаве, чтотянулась по левому торцу стоянки. Два грузовика рванули за ним, выбросив к небуклубы сизого дыма. Из-под огромных задних колес фонтаном полетел гравий.

В пяти или шести шагах от края Снодграсс оглянулся, сперекошенным от страха лицом. Ноги заплелись, он чуть не упал. Сумел-такисохранить равновесие, но это ему не помогло.

Один из грузовиков отвалил в сторону, уступая место второму,и тот, с яростно сверкающей на солнце радиаторной решеткой накатил на человека.Снодграсс закричал, тонким, пронзительным голосом. И крик его едва прорвалсясквозь рев дизельного мотора «рео».

Грузовик не утянул его под колеса. Лучше бы утянул. Но онподбросил тело вверх, словно жонглер — мяч. На мгновение оно застыло на фонежаркого неба, похожее на искалеченное чучело, а потом исчезло в дренажнойканаве.

Тормоза грузовика зашипели, словно шумно дыхнул дракон,передние колеса взрыли гравий и замерли в нескольких дюймах от края. Нет, чтобыпоследовать за покойником.

Девушка в кабинке заверещала. Вцепилась в щеки обеимируками, тянула их вниз, превращая лицо в маску колдуньи.

Зазвенело бьющееся стекло. Я повернулся и увидел, как стаканводилы осколками высыпается из его руки. Сам водила, похоже, этого еще незаметил. В лужу молока на стойке закапала кровь.

Негр-повар остолбенел, у радиоприемника, с кухоннымполотенцем в руках, с написанным на лице изумлением. Блестели золотые зубы.Какое-то время слышался лишь треск статических помех из «уэстклокса» даворчание двигателя «рео», возвращающегося к своим собратьям. Затем девушказарыдала в голос, и слава Богу. Как-то полегчало.

Через окно я видел и свой автомобиль. Вернее, то, что отнего осталось. «Камаро» выпуска 1971 года, за который я еще не расплатился,хотя теперь едва ли стоило из-за этого волноваться.

Грузовиками никто не рулил. Солнечные лучи отражались отстекол пустых кабин, колеса поворачивались сами по себе. Думать об этом нехотелось. Такие мысли сводили с ума. Снодграсса, вот, свели.

Прошло еще два часа. Солнце покатилось к горизонту.Грузовики патрулировали стоянку, ездили кругами, выписывали восьмерки. Зажглисьподфарники, габаритные огни.

Я дважды прошелся вдоль стойки, чтобы размять затекшие ноги.Затем сел в одну из кабинок у окна. Обычная закусочная дляшоферов-дальнобойщиков. Рядом с автострадой. В комплексе с ремонтноймастерской, заправочными колонками с бензином и дизельным топливом. Водителизаходили сюда, чтобы выпить кофе, съесть кусок пирога, сэндвич, гамбургер.

— Мистер? — в голосе слышалась неуверенность.

Я обернулся. Молодняк из «фьюри». Парню лет девятнадцать.Длинные волосы, жиденькая бороденка. Девушка помоложе. На год-полтора.

— Да?

— Что произошло с вами?

Я пожал плечами.

— Ехал по автостраде в Пелсон. Грузовик пристроился сзади. Яего заметил издалека. Такое страшилище. Обгонял «жука» и просто скинул его сдороги, вильнув кузовом. Так пальцем сбрасывают со стола бумажный шарик. Ядумал, что грузовик последует за «фольксвагеном». Ни один водила не удержал быего на асфальте. Как бы не так. «Фольксваген» перевернулся раз шесть или семь ивзорвался. Потом грузовик разделался еще с одной легковушкой. И уже подбиралсяко мне, поэтому я воспользовался ближайшим съездом с автострады, — я невеселорассмеялся. — И угодил аккурат на стоянку грузовиков. Из огня да в полымя.

Девушка шумно сглотнула.

— Мы видели «грейхаунд» [1] , едущий по полосе встречногодвижения. Он буквально… подминал под себя… легковушки. Он взорвался и сгорел,но до того… убивал.

Автобус! Сюрприз, и не из приятных.

За окном разом вспыхнули фары грузовиков, залив стоянкубезжалостным белым светом. В урчании двигателей они кружили перед закусочной.Фары напоминали глаза. Громадные темные прямоугольники прямоугольники кузовов,громоздившиеся над кабинами — плечи гигантского доисторического животного.

— Если включим свет, хуже не станет? — спросилповар-раздатчик.

— Попробуй, — ответил я. — Заодно и узнаем.

Он повернул выключатель, и под потолком зажглисьфлюорисцентные лампы. Ожила и неоновая вывеска над входной дверью:«СТОЯНКА-ЗАКУСОЧНАЯ КОНАНТА. ПРИЯТНОГО АППЕТИТА». Ничего не изменилось.Грузовики продолжали нести вахту.