– Ее не видно что-то, – отозвалсяФельдегаст. – Если ткнуть в землю веточку плюща, он за несколько сотен летможет закрыть все здание. Не волнуйтесь, принц Хелдар. Я знаю дорогу и найдувход в дом Торака с закрытыми глазами.

– Здесь, возможно, бродят псы, – произнес Гарион,обращаясь к Сади. – Надеюсь, ты не весь порошок израсходовал.

– Его у меня более чем достаточно,– улыбнулся евнух,похлопав по коробу. – Стоит немного посыпать землю перед потайной дверьюгосподина Фельдегаста, и мы можем быть уверены, что нас никто не побеспокоит.

– Ну что? – спросил Дарник, щурясь на темное небо.

– Мы уже совсем близко, – сказал Бельгарат.

Проведя коней по заросшему сорняками пустырю, они подошли кстене.

– Она здесь, рядом, – прошептал Фельдегаст, ощупьюпробираясь вдоль шершавой каменной стены.

Все последовали за ним, ориентируясь на слабое шуршаниетравы у него под ногами.

– Наконец-то пришли, – довольным тоном произнесФельдегаст.

Они очутились у низкой арки, почти полностью скрытойзарослями ежевики. Дарник и великан Тоф, медленно продвигаясь вперед, чтобы ненаделать слишком много шума, раздвинули ветки и по очереди вошли внутрь дома,ведя за собой лошадей. Затем они снова замаскировали вход ветками.

Внутри дома стояла кромешная тьма и сильно пахло плесенью.

– Можно еще раз попросить у тебя трут, кремень иогниво, Дарник? – прошептал Фельдегаст.

Раздалось шипение, а затем быстрые щелчки, и посыпалисьискры – это жонглер встал на колени, закрывая своим телом даже эти маленькиеогоньки, склонился над кремнем и огнивом. Через минуту он подул на трут, и тампоявился крошечный огонек. Затем Фельдегаст достал из небольшого углубления встене квадратный фонарь и открыл его.

– А стоит ли это делать? – нерешительно спросилДарник, когда жонглер зажег свечку внутри фонаря и вернул кузнецу его кремень иогниво.

– Это не простой фонарь, – ответил емуФельдегаст, – он темнее, чем подметки твоих сапог. Уж поверь мне, я могусделать так, что даже крошечного проблеска света не будет видно.

– Кажется, это называется «воровской фонарь»? – слюбопытством спросил Шелк.

– Ну, не знаю, – раздался обиженный шепотФельдегаста. – Я бы воздержался от таких выражений.

– Бельгарат, – лукаво произнес Шелк. –По-моему, прошлое твоего друга куда более разнообразно, чем он это пытается нампредставить. А я-то думал – что мне в нем так нравится?

Фельдегаст тем временем опустил оловянные крышки по бокамфонаря, оставив лишь тусклое пятнышко света, падающее на пол прямо перед егоногами.

– Ну, теперь пошли, – сказал он. – Мы должнывернуться к стене, где находится решетка, закрывающая вход. Затем нужносвернуть направо, немного пройти и повернуть налево – и мы окажемся вовнутреннем дворе.

– Почему так много поворотов? – спросил Гарион.

– Да и сам Торак был, как тебе известно, порядкомискривлен. По-моему, он ненавидел прямые линии почти так же, как и солнце.

Они последовали за пятнышком света. Листья, которые сюда напротяжении многих веков задувал ветер, покрыли пол толстым ковром, заглушающимстук конских копыт.

Дальше ход перегораживала массивная решетка из проржавевшегожелеза. С минуту повозившись с замком, Фельдегаст открыл его своей огромнойотмычкой.

– А теперь, мой большой друг, – обратился он кТофу, – нам понадобится могучая сила. Предупреждаю, решетка жутко тяжелая,а петли так проржавели, что справиться с ними будет нелегко. И вот еще... Какже я сразу не сообразил? Когда мы будем открывать решетку, раздастсямалоприятный, а главное – громкий скрежет. Его надо как-то заглушить. – Онвзглянул на спутников. – Натяните покрепче поводья, – предупредилон, – лошади могут испугаться.

Тоф положил свои огромные руки на тяжелую решетку ивопросительно взглянул на жонглера.

– Давай! – скомандовал Фельдегаст, затем подняллицо и завыл, в точности подражая вою псов Торака, рыскающих снаружи.

Тоф тем временем со скрипом раздвигал решетку. Кретьенфыркнул и шарахнулся, но Гарион крепко держал поводья.

– Здорово придумано, – с восхищением прошепталШелк.

– Да, мне иногда приходят в голову дельныемысли, – согласился Фельдегаст.

– Эти собаки устраивают такие концерты, что вой непривлечет внимания, а скрип петель – совсем другое дело.

Он провел спутников дальше по сырому туннелю к тому месту,где начинался резкий поворот направо. Чуть дальше ход снова повернул – на этотраз влево. Перед тем как завернуть за угол, жонглер закрыл фонарь, и онипогрузились в кромешную тьму.

– Теперь мы входим в главный двор, – прошепталон. – Молчите и соблюдайте осторожность. Если внутри есть живые существа,они не допустят туда никого. Тут у стены перила, и, мне кажется, неплохо быпривязать к ним лошадей. По камням во дворе их без шума не проведешь. И вообще,внутри дома они нам не нужны.

Путники, соблюдая тишину, привязали своих коней к ржавымжелезным перилам и направились к повороту. Здесь тьма немного рассеялась –света еще, конечно, не было, но гнетущий мрак стал исчезать. Дойдя до концахода, они выглянули в широкий двор, за которым вставали уродливые очертаниячерного замка. Казалось, строители не только не имели никакого понятия окрасоте, но нарочно пытались воспроизвести в нем тяжелую грубость еговладельца.

– Вот, – торжественно прошептал Бельгарат, –мы и в Ашабе.

Гарион смотрел на стоящую перед ним темную громадуоценивающе и нетерпеливо. Что-то привлекло его взор, и он, подняв голову,внимательно вгляделся в фасад. В дальнем углу, в окне на нижнем этаже, мерцалнеяркий свет, как недремлющее око часового.

– Что теперь? – едва слышно прошептал Шелк,уставясь на тускло светящееся окно. – Чтобы попасть в замок, нам нужнопересечь двор, а мы не знаем, следят за нами из окна или нет.

– Ты давно не ходил на занятия, Хелдар, –прошептала Бархотка. – И позабыл, чему тебя учили. Если осторожность неспасет, надо брать наглостью.

– Ты предлагаешь подойти к двери и постучать?

– Нет, я имела в виду другое.

– Что у тебя на уме, Лизелль? – тихо спросилаПольгара.