– Вы о чем? – встревоженно глянула наменя Анна. – Простите, не понимаю.

Так и не удосужившись ей ответить – не доразговоров мне сейчас! – я вытащила мобильный и принялась сосредоточеннотыкать в кнопки. На этом свете есть лишь один человек, способный меня понять. Ячасто обижаюсь на него, считаю черствым сухарем, самозабвенным педантом иневероятным занудой. А еще я отстаиваю собственную самостоятельность и оченьбоюсь, что он узнает об очередном расследовании, в которое, словно в омут сголовой, нырнула писательница Виолова. Но, попав в беду, я моментально бросаюськ нему – умному, талантливому, трудолюбивому, честному. Тому, кто непременнопоможет, выручит из беды… к…

– Алло, – раздался в трубке голос Олега.

– Любимый!

– О, дело, видно, плохо! Говори, чтослучилось.

– Ну зачем ты так… – залебезила я. – Всенормально.

– Когда все нормально, ты не звонишь мнепосередине дня с восклицанием «любимый!», – вздохнул Куприн. –Любимым, милым, а также умным, талантливым, трудолюбивым, честным, в общем,лучшим из лучших я становлюсь лишь в том случае, когда моей жене кто-нибудьприщемит хвост.

– Неужели я такая гадкая?

– Да нет, – усмехнулся супруг, –просто слишком самостоятельная.

– Да, дорогой, – покорно согласиласья, – похоже, ты прав.

– Та-ак, – протянул Олег. – Пожалуй,я ошибся, дело не просто плохо, оно трагично. Быстро говори, где находишься?Заперта в подвале, а вокруг армия вооруженных до зубов бандитов?

– Нет-нет, сижу в гостях.

– Тебя не выпускают?

– Абсолютно спокойно могу уйти.

– Фу, – выдохнул муж.

– Что тебя так напугало? – недоуменноспросила я.

– То, что ты согласилась с моим заявлением освоей безудержной самостоятельности, – пояснил Куприн. – Обычно,услыхав это справедливое замечание, моя супруга, госпожа Тараканова, кричит:«Если твой идеал жены – придурочная болонка на диване, то можешь разводиться!»

– Я говорила такое?

– Ага, довольно часто.

Мне стало стыдно.

– Прости, милый. Больше никогда не произнесуподобных слов.

– Диктуй адрес, – велел Олег. – Ужесижу в машине и готов выехать в любое место.

Спустя примерно три часа Олег подытожилуслышанную от меня информацию:

– В общем, должен признать: у тебя естьнесколько положительных для частного детектива качеств.

– Каких? – взбодрилась я.

– Умение разговорить человека и талантслушателя, – начал загибать пальцы Куприн. – Еще достойна похвалытвоя привычка записывать свои беседы с людьми на диктофон и тщательно хранитьпленки.

– Спасибо, – заулыбалась я.

– Впрочем, полно и отрицательныхмоментов, – не упустил шанса «построить жену» майор Куп-рин. –Главный из них: твое редкостное умение вляпываться в приключения. Они слетаютсяк тебе, словно мухи на…

– Мед, – живо довершила я фразу.

Олег крякнул.

– Пусть так. Ладно, езжай домой и начинайписать книгу, а то Олеся Константиновна небось уже икру мечет от злости.

– Оно так, – заныла я, – но ответана загадки нет. И детектив останется без эпилога.

– Ты начинай описывать своиприключения, – велел Куприн, – а по поводу отгадок не переживай.Ясно?

– Угу, – кивнула я. – Милый, я безнадежна!Тупая идиотка! Ну с какой стати полезла в писатели?

Олег погладил меня по голове.

– Успокойся и работай. Насколько понимаю,каша, в которую ты без спроса залезла своей ложкой, заварена хитрым человеком,но ведь и я не так уж прост. Хоть и не являюсь, как некоторые, звездой, –с ехидцей глянул на меня муж, – зато обладаю умением сопоставлять факты.

Три недели я тупо сидела в доме и даженаучилась почти свободно пользоваться всякими местными примочками.

Кровать больше не запихивала меня в ящик для постельногобелья и не устраивала ночью аттракцион «качка в океане», а яйца не превращалисьв неаппетитные лужи из битой скорлупы и белково-желтковых потеков. Правда, онипо-прежнему вываливаются из стены, чуть повысишь голос, но я сообразилаположить на пол в этом месте подушку и тем самым сохраняю яички.

Пообещав Олегу работать, я сдержала слово.Лишь один день потратила на ерунду – скатала в зоопарк и попыталась выяснить,кто такие наши кнаккеры. Увы, нужных объяснений мне никто не дал.

– Уверены, что они из Новой Зеландии? – сизумлением воскликнул один из спецов, разглядывая представленные мноюфотографии подросших кутят.

– Вроде да, – осторожно ответила я.

– И чем они занимаются?

– Сначала много спали и пили молоко, теперь восновном играют, терзают Дюшку, – стала я перечислять успехикнаккеров. – Кстати, они очень аккуратны, легко приучились ходить в самыйобычный кошачий лоток и не вредничают по поводу наполнителя, согласны на любой.Милые животные!

– Девушка, – прищурился зоолог, –скажите честно, вы из программы «Розыгрыш»?

– Нет, – удивилась я. – С чего такаястранная мысль пришла вам в голову?

– Да потому что являюсь доктором наук ивеликолепно знаю: подобных млекопитающих не существует, – безапелляционносообщил ученый.

– И тем не менее они живут у нас дома, –возразила я и предложила: – Хотите посмотреть?

– Вот еще! – фыркнул мойсобеседник. – Абсолютно не сомневаюсь, ваши кнаккеры – выдумка.

– Вообще-то кнаккеры – то ли огурцы, то ликабачки, – попыталась я еще раз растолковать мужчине суть проблемы, –наши ребята называются иначе.

– Как?

– Именно это я и хотела узнать у вас, –улыбнулась я, – а еще, чем их можно кормить.

Работник зоопарка отбросил в сторонуфотографии и заговорил неимоверно торжественно:

– Вы меня не обманете! Не на того напали! Досвидания. Кнаккеров не существует.

– Но они живут у нас, – тупо повторилая, – вы же видели снимки.