Я медленно вдохнула и выдохнула.

— Он сегодня никого не трахал.

Калеб подошел к компании, ползающей вокруг Натэниела, исунулся лицом ему в пах. Элизабет отодвинулась, давая ему место.

— Я чую сперму, но не бабу.

Тут я поняла, что Натэниел как следует вымылся. Калеб встал,и Элизабет вернулась на место. Калеб взял Натэниела сзади за шею и придвинулсяк нему лицом, будто собираясь целоваться, но чуть не довел губы.

— И здесь я тоже бабу не чую. Вряд ли у него был секс.

Зейн приподнял рубаху Натэниелу, потом встал, задирая ее дошеи. Следы укусов казались в свете звезд почти черными. Они покрывали почтикаждый дюйм спины — я ничего не пропустила. Вид их заставил меня покраснеть.

Вивиан поглядела на меня, и я поняла, что она чует запахкрови у меня под кожей красных щек.

— Секса могло не быть, но что-то было, — сказалЗейн.

Калеб обошел вокруг посмотреть на голую спину Натэниела:

— Кто-то развлекся.

— На это посмотрите!

Элизабет потащила остальных глянуть на укус вокруг соска.Они стали ощупывать пальцами, Зейн содрал с Натэниела рубашку и бросил на капотближайшей машины. Все, кроме Мерля, Джины и Вивиан, роились возле Натэниела,трогая его раны пальцами, ладонями, языками. Натэниел закрыл глаза, и я знала,что на самом деле он весьма не против, но...

— Хватит, — сказала я.

Элизабет спустила с Натэниела шорты, и я мельком заметила,насколько он не против.

Элизабет повернулась, стоя на коленях, держа ладони у негона ягодицах.

— Кто бы это ни был, он мог легко сделать куда больше.Его не порезали, а он бы не возразил. Правда, Натэниел?

— Я бы позволил ей все, что она хочет.

Вот блин.

— Ему нельзя позволять этого, — сказала Черри,встав и подойдя ко мне. — Анита, не позволяй ему ехать по этой дорожке. Вследующий раз она, кто бы они ни была, может просто его убить.

— Она его не убьет, — ответила я.

— Ты знаешь, кто она?

Я кивнула.

— Почему ты сразу не сказала? — спросил Мерль.

Я ответила, набрав побольше воздуху:

— Потому что я еще с этим не освоилась. Но это моитрудности, а не Натэниела. — Я протянула к нему руку. — Натэниел!

Он подтянул шорты, подбежал ко мне и стиснул мою руку. Япоставила его за собой, так, что наши тела соприкасались. Физический контакт —это способ сообщить, что он под моей защитой.

— Это я его пометила.

Элизабет захохотала, все еще стоя на коленях.

— Я знала, что он твой любимчик, но никогда не думала,что ты ради него будешь так открыто врать.

— Хотя бы некоторые из вас могут учуять ложь. Это япометила его тело, следы от моих зубов.

— Твой уровень тревожности все время высок, сколько мыздесь. Я не могу сказать, лжешь ты или нет, — сказал Мерль. — А еслине знаю я, то среди нас здесь нет альфы, который мог бы сказать точно.

— Имеется в виду, что твой запах не меняется, когда тыговоришь неправду, — пояснила Черри.

Я слыхала, что можно лгать глазами, но про запах — впервые.

— Я не знала, что вы умеете лгать запахом, —сказала я.

— Мне кажется, ложь не повышает у тебя уровеньтревожности, — ответила она.

Ага.

— Быть социопатом — это имеет свои преимущества.

Калеб подполз к нам плавным движением, как умеют леопарды.Нечеловечески грациозно. Подполз настолько, что прижался лицом к моей ноге. Яне мешала, потому что сочла, что они соберутся меня обнюхивать, раз я заявилаправа на Натэниела. Я только не думала, что первым будет один из котов Мики.

— У него действительно на коже ее запах.

— Они почти каждую ночь спят в одной кровати, —сказала Элизабет. Она уже снова была на ногах, и даже носом не повела.

Калеб потерся лицом об мою ногу.

— Она пахнет волком и... вампиром. — Он уставилсяна меня. — Ты этой ночью разминалась со своим Мастером и Ульфриком? И отНатэниела потому не пахнет бабой, что для него дырки не осталось?

Я всегда стараюсь быть человеком широких взглядов, но сейчася прямо на месте решила, что Калеб мне не нравится.

— У парда есть право спрашивать, с кем спит Натэниел,потому что сам он плохо выбирает. Ни у кого из вас нет права спрашивать меня.

Калеб сделал движение — одно из тех оборотневских движений,которые нельзя уловить глазом, — и ткнулся мне лицом в пах, почти до боли.Я, не успев подумать, вытащила «браунинг» и приставила дуло к его голове.Быстрее обычного — даже для меня.

Калеб поднял голову, так что дуло оказалось напротив лба. Онуставился на меня:

— А ты не пахнешь шишкой. Только не говори, что спала стремя мужиками и никто тебя не трахнул.

— Калеб, ты мне начинаешь не нравиться.

Он усмехнулся:

— Но ты меня не застрелишь, потому что Мика будет внесебя.

— Ты прав, не надо было вынимать пистолет. Я просто ещене привыкла к способности вытаскивать оружие, не успев подумать.

— Я никогда не видел, чтобы ты это делала такбыстро, — заметил Зейн.

Я пожала плечами:

— Выгода перемены, я думаю. — И убрала пистолет.Действительно, я не собиралась убивать его всего лишь за назойливость.

Калеб приложился щекой к моей ноге, и я не возразила. Еслибы я отбивалась, он бы только веселился, и вообще он вел себя прилично —относительно.

Вивиан тронула меня за руку:

— Ты действительно станешь одной из нас?

— Будем знать через две недели.

— Я тебе очень сочувствую, — сказала она.

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Ты не топтала Натэниела, — заявилаЭлизабет. — Ты слишком щепетильна, чтобы вот так действовать зубами.

Я посмотрела на нее и почувствовала, как мне глаза застилаеттемнота, мой вариант зверя. Этот взгляд говорил, насколько я низко уже пала.

— Я не так щепетильна, как была, Элизабет. Тебе стоилобы это запомнить.

— Да нет, — ответила она, — нет, ты простоего защищаешь. Он был любимчиком учителя с первого дня. Ты просто боишься того,что сделает Мика. Боишься даже думать, что сделает с ним настоящий Нимир-Раджза нарушение прямого запрета. — Она подошла, крадучись. — И надобояться, Анита, очень сильно бояться, потому что Мика силен, как был силенГабриэль. Он не дрогнет.