— Я не знала, — повторила я, наполняя каждое словогневом.

— А у меня не было выбора, Анита. Я должен был егообезвредить.

— Ты думаешь, его безумие неизлечимо?

Он пожал плечами, все еще охватив себя руками.

— Если бы ты была вампиром, а он — твоимпотомком-вампиром, я бы сказал, что излечимо. Но ты не вампир, ты некромант, ия просто не знаю.

— Если он останется сумасшедшим...

— Его придется уничтожить, — тихо закончилЖан-Клод.

— Я этого не хотела.

— Я тоже.

Мы еще постояли, пока я все это обдумывала, и Жан-Клод тоже— или он просто стоял.

— Если все, что ты говоришь, правда, то у тебя не быловыбора.

— Но ты все равно на меня злишься. Ты хочешь наказатьменя за это.

Я огрызнулась:

— А чего ты от меня ждешь? Чтобы я, узнав, что ты сунулего в ящик на полгода, бросилась тебе на шею? Да, мне это очень не нравится.

— В обычных обстоятельствах ты бы выручила Дамиана иустранилась от меня на то время, пока не остынет твой гнев.

— Примерно так, — кивнула я.

— Но сейчас я тебе буду нужен, ma petite,первыенесколько ночей. Чтобы другой вампир с тем же голодом научил тебя владетьсобой.

— Не могу жить с тобой, и без тебя не могу? Так?

— Я надеюсь, что твой гнев остынет до того, как тебеснова понадобится моя помощь, но боюсь, что этого не случится. Вот что запомни,ma petite: ardeurне считается с нравственными ограничениями, и даже твоипредпочтения не учитывает. Если ты будешь достаточно долго ему сопротивляться,ты сломаешься, и тогда не в твоей власти будет повлиять на его выбор. Так чтосделай для меня одно: если ты не сможешь простить меня прямо сейчас, всегдадержи рядом с собой Натэниела или Нимир-Раджа. Не ради меня, ради себя. Потомучто, если ты трахнешься с незнакомцем, из нас двоих, наверное, я скорее прощутебе, чем ты.

Вот на этом мы и кончили разговор. Я нашла Ашера, и онподтвердил рассказ. Черт возьми, я почти ждала, что вылезет из гроба ВиллиМак-Кой и расскажет, как все было. Дамиан свихнулся и убил пару, которая,очевидно, стукнула его машиной. Мужчина вышел посмотреть, обо что ударился. Ониему сделали больно, и Дамиан ответил, убив мужчину. А вот женщина... он влез заней в машину. Может быть, придется его убить, потому что я не поняла вовремя,что значит для Дамиана моя магия. Я много чего вовремя не поняла.

И я уехала в теплых летних сумерках, увозя с собойНатэниела. Очень трудный выдался день. Мне сейчас надо было заехать домойприхватить Рафаэля и крысолюдов, а еще Мику с его пардом. Многих он оставил вбольнице оборотней, и я туда позвоню. Я бы предпочла не звонить, но сегодня ночьюнам нужна будет помощь, и мое смущение — не слишком высокая цена за нее. Еслибы я не прервала на полгода общение с Ричардом и Жан-Клодом, я могла быотговорить Ричарда творить в стае то безобразие, которое он устроил. Я быпопыталась восстановить свой роман — или два, но сейчас мне надо былорасхлебывать кашу, которую я заварила своим уходом. В полнолуние Ричард можетстать мертвецом, а Джейкоб — Ульфриком. Дамиан окажется неизлечимо безумен, иего придется уничтожить. Пара, которая сбила его, могла остаться жить, если быя знала, что за чертовщину натворила моя магия.

Я много от чего шарахалась в поучениях Марианны, потому чтодля моего монотеистического сознания оно отдавало чистым ведьмовством, нотеперь я поняла: мне надо знать, как действует моя сила. Поздно привередничать.Бог продолжал говорить мне, что я с Ним в мире. Я — не Зло. Но я где-то вглубине этому не верила. В этой глубине мне казалось, что ведьмовство, поднятиемертвецов — занятие не очень христианское. Но если Бог не возражает, чтобы яэто делала, в чем же проблема? Я об этом молилась достаточно часто и не разполучала ответ — он состоял в том, что надо это продолжать, что это то, что мненужно делать. Если Бог не против, кто я такая тогда, чтобы сомневаться? Смотри,куда заводит гордыня: двое мертвецов, один безумец, и Ричард теряет стаю... атогда мертвецов станет куда больше.

Ведя машину, я ощутила вдруг внутреннее спокойствие. Обычноприкосновение Бога бывает золотистым и теплым, но иногда, когда я торможу и несразу понимаю, чего Он для меня хочет, я ощущаю эту спокойную печаль, печальродителя, который смотрит на ребенка, получающего тяжелый, но необходимый урок.Никогда раньше я не обращалась к Богу с вопросом о Ричарде и Жан-Клоде — вовсяком случае, с вопросом о выборе. Вроде как-то неуместно спрашивать Бога,какого выбрать любовника, тем более если мне кажется, будто я знаю, кого Онвыбрал бы. Я в том смысле, что вампиры — это ведь Зло?

Но сейчас, в наступающей тьме, ощущая Его тихое присутствие,заполняющее машину, я поняла, что не спрашивала лишь по одной причине: бояласьполучить ответ. Я ехала и молилась и ответа не получала, но я знала, что Онслышит меня.

Парковалась возле дома я уже в полной темноте. В доме горелсвет почти в каждом окне, будто у меня дома собралась вечеринка, а меня непотрудились известить. Дорожка была забита машинами, а те, что не поместились,стояли на дороге. Этот дом я сняла, в частности, еще и потому, что нет близкихсоседей, и никто посторонний не пострадает, если я во что-то вляпаюсь. Вляпываюсья обычно во что-нибудь со стрельбой, и потому я тщательно искала дом безсоседей. Здесь некому было подойти к окну посмотреть, что за переполох всоседнем доме. Только деревья и пустынная дорога, которым все равно, чем язанимаюсь. То есть это я думаю, что деревьям все равно; Марианна могла бысказать, что здесь я ошибаюсь. Что ж, ей виднее.

Я поставила машину достаточно далеко от дома, где былитолько деревья на обочинах. Мы с Натэниелом остались сидеть в темноте, слушая,как затихает выключенный мотор. Натэниел почти не говорил с той минуты, как явышла из ванной Жан-Клода, а сорок минут дороги до дома вообще молчал. Впрочем,я тоже.

Я оставила Жан-Клода обижаться, твердо заявив, что вернусьзавтра вечером и вытащу Дамиана из ящика. Не потому мне не хотелось оставатьсяс Жан-Клодом, что он запер Дамиана на все это время, а потому, что он в концеконцов все-таки превратил меня в монстра. Я знала и без того, что секс с нимсильнее связывал метки, но теперь, когда мы их объединили... что теперь даст секс?И только с Жан-Клодом ситуация переменилась или сегодня меня с Ричардом тожеждут мистические сюрпризы? Вполне вероятно, а Жан-Клод действительно понятия неимеет, какого рода они могут быть. Он сам не знал, что делает, —действительно не знал. Поскольку и я понятия не имела, что творю я сама, иРичард не знал тем более. Это ставило нас в трудное положение. Завтра я позвонюМарианне, исходя из положения, что все виды магии похожи друг на друга, носегодня я предоставлена самой себе. Вот странно-то!

Конечно, я не была одна в буквальном смысле слова. Рядом сомной сидел Натэниел. Он тоже смотрел на меня, лицо спокойно, руки на коленях,ремень безопасности еще не отстегнут. Волосы он убрал в толстую косу, лицостало очень простым, без украшений. В свете луны глаза казались светло-серыми,а не переливающимися фиалковыми, как обычно. Он выглядел куда более нормально,чем мне приходилось его видеть. Человек, сидящий рядом со мной, личность, и мневдруг стукнуло в голову, что как личность я его и не знаю. Он был для меня неличностью, а обязанностью — тот, кого надо спасти, выручить, помочь. Дело,задание, но не личность.