И мысли Фандорина естественным образом повернули в сторонуархивного Моцарта, замечательного эрудита Максима Эдуардовича Болотникова. Ктообрабатывал находку из Кромешников? Болотников. Мог ли он не заинтересоватьсяупоминанием о «Замолее» и «Ивановой Либерее» из правой половины письма? Не мог.Тогда почему Максим Эдуардович так мало внимания – противоестественно,демонстративно мало – уделил британскому исследователю и второй половинедокумента? Ай да светило архивистики! Теннис ему, видите ли, важнее! Уж не темли объяснялось это показное безразличие, что Болотников твердо знал: скорописьмо будет у него в руках? И еще. Если у Шурика имелся сообщник из числаопытных сотрудников, становится понятно, как киллер попал на территориюархивного городка и как выбрался оттуда незамеченным.

На следующее утро полковник Сергеев получил срочное задание:собрать все возможные сведения о главном специалисте отдела обработкиЦентрального архива старинных документов – образ жизни, контакты, подробностибиографии.

Сутки спустя расторопный Владимир Иванович явился сисчерпывающим докладом.

– Не знаю, господин Фандорин, почему вы решилизаинтересоваться этим архивистом, но субъект безусловно непростой, с фокусом, –сразу же перешел к делу Сергеев. В руках он держал электронную записную книжку,но почти в нее не заглядывал – память у полковника была отличная. – В чемфокус, пока неясно, но see for yourself[18] Зарплата у Болотникова на вашиденьги четырнадцать фунтов в месяц. К тому же выплачивают ее нерегулярно,задолжали за два месяца. При этом живет Болотников в квартире, купленной совсемнедавно за восемьдесят три тысячи – опять же на ваши стерлинги. Одевается вдорогих бутиках, отдает предпочтение костюмам «Хуго Босс» и рубашкам «ИвСен-Лоран». Ездит на новой недавно купленной спортивной «мазде». Холост,поддерживает отношения с одной замужней женщиной и двумя девицами. Их имена…

– Не нужно, – поморщился Николас. – Это не имеет значения.Есть ли у Болотникова знакомства среди криминальных кругов? С Седым он связан?

Сергеев чуть дернул усом, очевидно, потрясенныйосведомленностью англичанина о московской преступной среде. Ответил сдержанно:

– Пока ничего в этом направлении не обнаружено. Непохоже,что он связан с кем-нибудь из серьезных людей вроде названного вами лица. Нетот типаж. Но можно пощупать. Будем продолжать наблюдение?

Жалко было терять время. Пожалуй, и так всё ясно.

– Не нужно, – сказал Фандорин. – Можете устроить мне встречус Болотниковым? Полковник слегка пожал плечами:

– Нет проблем. Куда доставить?

Магистр хотел было попросить, чтобы служба безопасностиобошлась без насилия, похищения и прочих дикостей, но не решился –энглизированный начальник департамента, пожалуй, мог и обидеться.

– Не сюда. Где-нибудь… – Николас неопределенно помахалрукой.

– Понятно. Сделаем. В пять нормально будет?

* * *

Кажется, Николас все-таки переоценил степень европейскостибывшего гебиста.

Доставленный к месту встречи главный специалист выгляделбледным и явно напуганным. Он сидел меж двух крепких, безукоризненно одетыхмолодцов, на заднем сиденье гигантского джипа, припаркованного напротив Паркакультуры. Когда Фандорина привезли на стоянку, джип уже дожидался там.

– Можете поговорить с ним прямо в машине, face to face[19] ,– сказал Владимир Иванович. – Ребята постоят снаружи.

– Вы?! – разинул рот Максим Эдуардович, когда Фандорин селна переднее сиденье и повернулся к нему. – Так вы не иностранец? Вы из ФСБ? Зачто меня задержали? В чем меня подозревают? Мне чуть не вывихнули руку! Этокакое-то недо…

– Недоразумение? – подхватил Николас, не испытывая нималейшего раскаяния по поводу вывернутой руки коварного архивиста. – А то, чтоменя в вашем богоугодном заведении сбросили с крыши, это тоже недоразумение?

Болотников несколько раз моргнул.

– Да, я слышал про это. Но… но при чем здесь я? Меня в этовремя и в архиве-то не было. Вы же помните, я уехал играть в теннис.

– И так торопились, что даже не заинтересовались левойполовиной документа… – Магистр сделал паузу. – При том что в правой поминаются ИвановаЛиберея и Замолей. Конечно, откуда специалисту по русской медиевистике знать,что означают эти странные слова?

Ирония подействовала. Архивист сделался еще бледнее,облизнул губы, сглотнул.

– Так что скажете, коллега? – спросил Фандорин, уничижительновыделив последнее слово. Сейчас он этому Моцарту с удовольствием не то что рукуголову бы свернул. Жаль, воспитание не позволяло.

– Я… Клянусь, я не знаю, кто и зачем пытался вас убить, –тихо произнес Максим Эдуардович. – Я сам был в шоке, когда узнал. И испугался.То есть, у меня есть одно предположение, но…

Он оглянулся на молодых людей, неподвижно стоявших с двухсторон от автомобиля.

– Послушайте, кто вы? Ведь эти люди не из ФСБ?

Фандорин вспомнил уместную фразу из одного старогосоветского фильма, который когда-то видел на ретроспективном кинопоказе вЧелси.

– Вопросы здесь задаю я.

Сработало! Архивист втянул голову в плечи, два раза кивнул.