предполагал обратиться к людям и просто вызвать добровольцев, тех, у кого повышенная тяга к справедливости. Перед своей охраной я поставил хитрую задачу: пока один из них будет торчать у меня за спиной для представительских целей, другие должны будут обойти народ и собирать отзывы о человеке. Охрана довольно заулыбалась.

В первом же отряде случилось полное фиаско. Не вызвался никто. Во втором ситуация повторилась. Моя охрана была удивлена не меньше моего.

В третьем отряде я изменил тактику. Долго рассказывал, почему новому городу нужны жрецы Радо. Описал задачи, которые надо будет решать — обучение детей, изучение языков, образование взрослых — надо же всем рассказать, что гордость и несдержанность — это смерть от самых худших проявлений скотства, а жизнь ради общего блага — это путь к счастью.

Последняя сентенция вызвала удивление. Пришлось объяснять, по сути дела заниматься проповедью. Здесь вызвались хотя бы три добровольца. Охрана спросила меня взглядами, собирать ли отзывы? Я махнул рукой: нет, не надо, по ходу дела разберёмся.

Этим делом пришлось заниматься три дня. В первых двух отрядах, где вообще не было добровольцев, пришлось поступать ещё хитрее. Мы опросили людей, кто пользуется авторитетом человека справедливого и рассудительного, а затем пришлось лично разговаривать с названными людьми. Кое-кто согласился.

С постройкой храма было ещё сложнее. В рабочей силе недостатка не было, начальство было готово пригнать любое количество бездельничающих пленных воинов. А вот стройматериалов не было. С деревьями в Поле вообще было плохо, а тут ещё кочевники до нас вырубили все вокруг для постройки стен и бараков. Я было предложил разобрать городские стены, хотя бы внутреннюю часть, но кочевники дружно сказали, что это плохая идея и что люди в Поле на самая большая угроза. Пусть лучше стены будут. Идея срубить деревья из рощи Ангелы вызвала у кочевников панику и умерла, даже не родившись.

В итоге мы из того небольшого количества, которое смогло нам выделить городское начальство, построили входную арку и навес над возвышением для жреца. Забор складывали из камней. Камней в округе было в избытке, а вот скрепляющий раствор делать было не из чего. Так что сложили практически насухую, слепили кое-как глиной.

Сиемон из моей охраны предложил внутри ограды построить «танцующие камни». Он видел такие в некоторых землях, где они воевали. Суть постройки заключалась в том, что достаточно большие камни ставили друг на друга, используя для крепления неровности в самих камнях и мелкие расклинивающие камешки. В итоге получалась довольно высокая колонна, держащаяся практически ни на чём. Считалось, что тому, кто обрушит такую колонну, гарантированы три месяца неудач, а кто сможет поставить сверху хоть один камешек, или водрузить на место упавший, тому гарантирована большая удача. Сиемон сказал, что это в духе дела жрецов Радо — строить сложные неустойчивые конструкции из людей.

Я нашёл это прекрасной идеей. В следующие несколько дней прохожие с удивлением наблюдали, как взрослые дяди в количестве двадцати человек играют в камушки.

Провозились долго из-за того, что колонны постоянно обрушивались. Я понял, что надо искать специалиста. Среди кочевников такового не нашлось. Армия сильно смеялась, когда я говорил, что мы не можем найти того, кто устойчиво поставит камни. Но когда я предлагал придти и построить, поджимали хвосты и переставали смеяться. Только один человек припомнил, что умение строить такие колонны было особой способностью выдающихся жрецов Радо, так что мне надо улучшить свои навыки.

Ну, вот как всегда. Хочешь сделать дело хорошо, делай его сам.

Эти слова пробудили во мне некоторые идеи. Я обратился за помощью к розмыслам. Те и так были перегружены, они строили разные срочно необходимые сооружения и учили кочевников основам строительства и изготовления инструментов. Услышав, что мне нужны люди для игры в камешки, офицеры розмыслов долго смеялись. Моя охрана даже успела обидеться. Но потом троих мастеров — каменотёсов мне всё-таки прислали.

Мастера, услышав задачу, долго смеялись, потом сказали, что всего лишь навсего надо учитывать правило рычага, то есть камень в любом направлении должен опираться на две точки при достаточно большом расстоянии между точками. Сказали, что найти такой природный камень практически невозможно и что без изготовления лунок и упоров не обойтись.

А потом они увлеклись и начали строить разные столбы, у кого какой выше. Выглядело это устрашающе. К вечеру мне пришлось бегать вокруг строителей, розмыслов и помогавших им кочевников, и вопить:

— Только не выше полутора человеческих ростов! Только не выше полутора!

Строители хихикали и добавляли ещё один камень. Я уже как наяву видел, как эти камни три локтя на пять рушатся от ветра на головы посетителей…

Но камни не упали. Под действием моих воплей строители перешли на создание маленьких колонн из большого количества маленьких камней. Заставили мне всё пространство храма этими пирамидками, людям стоять негде. Еле выгнал вечером. Девчонки, заехавшие за мной, померли со смеху, глядя на мои старания.

Главнокомандующий, получив от господина Ирмы запрос на нас троих и ещё на целый ряд специалистов от кузнецов до агрономов, распорядился выделить всем охрану из числа имперских воинов. Поэтому после второго дня назначения за нами стали таскаться ещё и благородные из числа нашего войска. Это оказалось очень кстати, так как кочевников из охраны постоянно приходилось посылать по разным вопросам, а эти всегда были рядом и наводили должное почтение на разных буянов. А таковых тоже хватало, особенно у Ангелы, которая хватала расхитителей зерна просто пачками.

По вечерам мы соблюдали конспирацию. Мы собирались вместе, доезжали до имперского лагеря, отпускали охрану и снимали пайцзы. Отцу мы сказали, что нас привлекли для гражданских работ в городе, поэтому будем там пропадать все время. Отец от нас отмахнулся, он участвовал в подготовке набегов на Дикое Поле и ему было не до нас. Как ему не разболтали о нашей работе благородные из охраны, неизвестно. Но нас это вполне устраивало. Узнай отец, что я восстанавливаю дикарскую религию, мог и выпороть. Он к нашей религии относился очень почтительно.

У Ва проблем было ещё больше, чем у меня. Она одновременно обучала гадюк из благородных, средний медперсонал из кочевников, строила госпиталь и создавала систему санитарии для всего города, включая имперский лагерь. Её охране приходилось применять силу не реже, чем Ангелы. Многие люди не хотели соглашаться с ограничениями санитарии или требовали немедленного излечения родственников лично Васторабой под угрозой применения силы. Последних охрана Ва особенно любила.

Ангела вырастила несколько небольших рощ и поработала с привезенным из империи зерном. Сказала,