Джон знал, что Айра не позволит захватить себя. Как только земные корабли появятся в точке встречи, капитан либо удерёт, либо уничтожит себя. А топлива почти нет, бежать некуда.

В результате земляне будут знать об инопланетянах не больше, чем месяц назад. А галатеане получат все нужные сведения, мчащиеся к ним на борту земного разведчика. Джон прибудет домой даже быстрее, чем прибыл бы «Ариэль», вынужденный пробираться по задворкам территории, контролируемой королевством. А Джон полетит напрямик, заправляясь без очереди.

Если в плане и был изъян, так это необходимость оставить Хьюго. Джон надеялся передать его сопротивлению в качестве частичного платежа за услугу. Местные получили бы ценного эксперта по оружию и надёжно спрятали бы в подполье человека, слишком много знающего об инопланетной угрозе. Однако сопротивление не проявило интереса, и физиком пришлось пожертвовать. Хотя, по большому счёту, он ровно ничего не значил. А вселенная без него уж точно станет менее раздражающим местом.

Пусть и не слишком гуманный, план стал вершиной карьеры Джона. Увы, об этом не расскажешь никому. Флот Галатеи вряд ли поощрит блестящую комбинацию, основанную на предательстве своего командира и товарищей – пусть и в исключительных обстоятельствах.

Джон вздохнул, встал и побрёл к туалету, закрылся и посмотрел в зеркало. Оттуда глядело чужое лицо. Джон скучал по прежним чертам и ненавидел новые раскосые глаза, сломанный нос, нелепые усики. Джон ненавидел их прежнего хозяина. Акбар Инглес был неотёсанным болваном, лишённым чувства юмора, не способным понять оружие, которым управлял, и нормально общаться с коллегами. Как и большинство землян, немногим лучше крестьянина. Но, как справедливо указала Митта, тем легче притворяться Акбаром.

Провалы в памяти, конечно, вызывали удивление сослуживцев, но Джон поведал о попойке с наркотиками, пошедшей совсем не так, как хотелось бы. Грубо изображённого смущения оказалось достаточно для того, чтобы такой же гнусный мужлан-сослуживец дружески похлопал по спине и посмеялся над неудачником.

Джон спустил комбинезон до талии, обвязал сверху полотенцем и протянул левую руку над раковиной. Затем он с чрезвычайной осторожностью вынул из спрятанного в теле биополимерного кармана нож из кости и структурированного углерода. Руку жгло огнём. Кровь и красная упаковочная плазма лились в раковину. Вытаскивая оружие, Джон скрипел зубами.

В дверь замолотили.

– Эй, Акбар, жирный ублюдок, надо идти.

Это Юрий, сосед по кубрику.

– Ещё минутку, – сказал Джон густым басом Акбара.

Наконец нож вышел целиком – узкий, зловещий на вид, с зазубренным лезвием, сделанный так, чтобы оставаться незамеченным на фоне кости при рентгене. Джон наспех обмыл нож, плеснул воды в лицо и спустил воду в унитазе.

Хакер напряг левую руку. Болит. Но драться боль не помешает. Спокойно и без спешки Джон натянул комбинезон и спрятал нож в рукав.

– Акбар, хорош уже дрочить, – посоветовал Юрий.

– Я уже и кончил, – объявил Джон, отодвинув дверь, высоко держа правую руку.

– Ну наконец-то. Мы уже должны быть на вахте!

Юрий отпихнул его и сунулся в туалет. Джон позволил ножу выскользнуть в ладонь и аккуратно полоснул Юрия по шее. У того выпучились глаза, и спустя пару секунд он умер, не успев истечь кровью из перерезанной глотки. Лезвие покрывал нервно-паралитический яд. Токсин активизировался спустя несколько минут после соприкосновения с воздухом.

Джон прикрыл дверь туалета, вытер лезвие о вещмешок, спрятал нож в рукав и пошёл по коридору, насвистывая любимый мотивчик Акбара. В центре управления огнём его ждал начальник, Гэри Ву. Два явившихся вовремя оператора уже сидели в рабочих креслах, пристёгнутые, с массивными визорами на лицах.

– Где ты, мать твою, шлялся? – осведомился Ву.

Мелькнул нож. Лезвие вошло в сердце. Джон вовремя шагнул в сторону, чтобы не забрызгаться, и перерезал глотки операторам, лихорадочно дёргавшим замки на ремнях.

Казнь землян доставляла удовольствие. Джон две недели слушал их легкомысленную болтовню о геноциде и о том, что они за две недели сделают с галлийскими женщинами. И вынужден был смеяться. Теперь земляне узнали на себе, что такое геноцид.

Канониры мертвы. Корабль невелик, осталось ещё два места, где собрались люди: инженерная и рубка. Сперва – к инженерам. В рубке будет финал.

В инженерной лежали трое, пристёгнутые к шконкам, и, выбиваясь из сил, дистанционно управляли машинами, которыми роботер вроде Уилла с лёгкостью управлял бы без всяких приспособлений, даже в полусознательном состоянии.

Мысли об Уилле отнюдь не улучшили настроение. Джон напомнил себе, что роботер себя скомпрометировал. Стал почти чужим. И нечего жалеть о нём. Только романтическая глупышка вроде Рэйчел могла не заметить того, как изменился Уилл.

Джон скрипнул зубами.

– Канонир Инглес, чему могу… – заговорил шеф инженеров – и тут отравленное лезвие скользнуло в живот.

Последний, самый удачливый инженер перед смертью почти успел встать с кушетки. И выпалить в микрофон: «Рубка, тре…»

Затем лезвие заставило умолкнуть.

– Инженерная, что это было? – спросил капитан.

Джон разочарованно цыкнул зубом. Нечистая работа. Он взял гарнитуру жертвы и заговорил, неплохо имитируя голос инженера:

– Сэр, капитан, простите. Ложная тревога. Я ошибся.

Он положил гарнитуру и поспешил к двери. Теперь – не медлить. Капитанский голос спрашивал снова и требовал ответа.

– Инженерная, доложите обстановку! Инженерная?!

Джон побежал по коридору. Чёрт! Проход узкий донельзя, гравитация от двигателей жутко неоднородная. Ага, вот и дверь на мостик. Джон набрал пароль администраторского аккаунта, который создал ещё на третий день корабельной жизни.

Офицеры удивлённо уставились на гостя. Всего четверо: капитан на кресле из настоящей кожи, и ещё трое сидят за грудами неуклюжего дерьма, которое земляне называют «высокотехнологичным».

– Канонир Инглес, что, во имя пророка, здесь происходит? – заорал капитан. – Почему вы не на своём посту?

К тому времени как он договорил, ответ стал очевидным: Джон кинулся и пырнул первого офицера в грудь. Трое оставшихся отчаянно задёргались, пытаясь высвободиться. Двоим удалось. Третий умер, пытаясь расстегнуть ремни на лодыжках. Он поднял руку, пытаясь защититься от клинка, и Джон лишь царапнул остриём. Этого оказалось достаточно: землянин скорчился в агонии и боком рухнул на кушетку, так и не высвободив ногу.

Но тут начались настоящие проблемы. Капитан дважды выпалил из служебного пистолета. Пули с визгом понеслись над головой. Джон пригнулся, перекатился.

– Икбал! – заорал капитан оставшемуся офицеру. – Наружу! Я прикрою!

Надо отдать должное: старшие офицеры работали быстро и эффективно. Что, однако, не обеспечило им победу. Джон подождал, пока Икбал двинется, и кинулся в другую сторону, вопреки капитанским ожиданиям.