Брайант добродушно улыбнулся.

– Лейтенант, говорить о победе ещё рановато. Прямо сейчас меня устроила бы и ничья. Но давайте вернёмся к Нью Анджелесу.

Джон скрипнул зубами.

– Вы сказали, что сопротивление спасло вам жизнь?

– Да, сэр. Мы многим обязаны анджелесцам. Когда на назначенном месте встречи мы попали в засаду землян и началась пальба, мне повезло. Я сумел вернуться в дом и бежать. Остальные погибли.

– Не понимаю, – признался адмирал. – В таком случае, откуда вы знаете о предательстве роботера?

– Сэр, он – единственный, кто имел возможность предать нас, – резче, чем намеревался, ответил Джон. – Я сглупил, вручив ему после операции прибор, позволяющий войти в местную сеть. Жест доверия, но крайне неудачный. Я ответственен за гибель «Ариэля».

Джон потупился и постарался изобразить горечь и раскаяние.

Брайант похлопал его по колену.

– Лейтенант, бросьте глупости. Я на вашем месте вряд ли справился бы лучше. Давайте думать о хорошем. Вы привезли нам чертежи «ключа». Наши инженеры уже работают над ними. Хотя использовать его мы будем экономно, памятуя о ваших предупреждениях. Но – и это ещё важнее – вы привезли нам шанс спастись. Вы, лейтенант, настоящий герой.

Джон скривился.

– Сэр, я не герой. Героем был капитан Барон. Мне просто повезло.

Адмирал посмотрел на него, без малого, с обожанием.

– Молодец, сынок, – сказал он. – Знаешь, если мы переживём эту бурю, я сам позабочусь о том, чтобы ты получил свой корабль.

– Сэр, спасибо, – выдавив из себя кривенькую улыбку, выговорил Джон.

Генерал сидел в кабинете и просматривал сделанные на допросах заметки. Да, результаты, мягко говоря, не блестящие. Как и обе женщины, капитан Барон отказался говорить. А учёный, Хьюго Бесслер-Вартиан, непрерывно болтал об инопланетной угрозе. Очевидно, он исступленно, почти маниакально ненавидит роботера.

Вартиан выставил своим врагам список требований: изоляция и тщательное изучение Уилла Куно-Моне, прекращение боевых действий, полный карантин и Галатеи, и системы Реликвии. Когда Густав отказался верить ошалевшему учёному, тот сделался буйным и едва не переборол эффект депрессантов. Густаву пришлось оставить безумца. И вот теперь генерал пытался найти смысл в речах Вартиана. Неблагодарная задача.

У открытой двери в кабинет прокашлялись.

– Заходите, – разрешил Густав.

Зашёл Эмиль Дулан, глава исследовательского отдела. Его длинное лошадиное лицо расплылось в счастливой усмешке.

– Сэр, мы кое-что нашли. Думаю, вам будет интересно посмотреть.

– Наконец-то вы раскололи галатеанский файерволл? – предположил Густав.

Компьютеры «Ариэля» оказались на удивление хорошо защищёнными. Ситуация совершенно нелепая: удалось вытащить из жилого отсека команду, но оказалось совершенно невозможным прочитать корабельную память. Не поддавалось даже простейшее. Казалось, будто компьютер жил сам по себе, без людей. Чтобы изучить корабль, пришлось попросту его резать.

– Гораздо лучше, – заверил Эмиль, качая головой.

– Ну так покажите мне, – приказал заинтригованный генерал.

Эмиль провёл его по коридорам станции в лабораторный зал со стенами сплошь в экранах, показывавших то, что видят роботы. А перед ними в грузовом отсеке «Ариэля» висело нечто: огромное, покрытое странными гнёздами и выступами, испещрённое непонятными символами. Оно выглядело неимоверно старым – многотысячелетним. И было соединено с сетевыми портами галатеанского корабля.

У Густава поползли мурашки вдоль хребта. Никаких сомнений: это инопланетный артефакт. Ценнейшая добыча. То, что Густав искал уже два года. Его люди обыскали гладкую поверхность Реликвии сотни раз, и не нашли ничего подобного.

Что привело к важному вопросу: где галатеанцы нашли её?

– Пока оставьте компьютеры «Ариэля», – спокойно посоветовал Густав. – Оставьте команду. Сосредоточьтесь на вашей находке – и будьте крайне осторожны.

Густав сидел в кабинете и с удовольствием изучал свежие данные по артефакту. Наконец-то судьба улыбнулась! Реальность превзошла самые смелые ожидания. Генерал не только захватил галатеанцев, но и заполучил удивительную добычу.

Несмотря на то что файловая система была недавно повреждена, удалось частично расшифровать инопланетный способ сжатия данных. После десяти дней лихорадочной работы обозначились связные куски информации, обещавшие открытия, способные перевернуть жизнь королевства: оружие несказанной мощи, корабли невиданной архитектуры, звёздные карты участков галактики, доселе недоступных людям.

Конечно, были и загадки. Первая: отчего артефакт намного примитивнее Реликвии? Создатели артефакта очень просто и безыскусно хранили информацию. Не было и намёка на дьявольски сложные самораспаковывающиеся структуры, посылаемые в поток данных Реликвией.

Неужели и она, и артефакт – продукты одной и той же культуры? Возможно, артефакт намного древнее. Что подталкивает к выводу: возможно, галатеане сумели выудить из Реликвии координаты материнской системы инопланетян и слетали туда. Если так, то родина чужих неподалёку. Она может быть просто по ту сторону гравитационного узла.

– Приветствую вас, генерал, – входя, сообщил Родригес.

– Пожалуйста, приучитесь стучать, – посоветовал Густав.

Он не стал отрывать взгляд от заметок. Сейчас на послушника нет времени. Когда закончится расшифровка данных с артефакта, проект станет нерушимым. Он, Густав, покажет пророку такое, что тому и не снилось. Родригес на таком фоне – круглый ноль.

– Я только что получил сообщение от адмирала Танга и решил лично доставить его вам, – поведал Родригес.

Густав подавил желание крикнуть, медленно опустил планшет на стол. В конце концов есть шанс, что сообщение от Танга действительно окажется важным. Густав посмотрел в лучащиеся довольством глаза послушника и сказал:

– Хорошо, я слушаю.

Послушник выглядел неприлично весёлым.

– Адмирал Танг сказал, что ждать больше нельзя. Мы потеряли разведчика, отправившегося в систему Галатеи. Единственное объяснение: враги засекли его и тут же приняли ответные меры, чтобы мы не раскрыли оборонительную систему Галатеи. Танг полагает, что галатеане пронюхали о наших планах, и приказал собраться всем кораблям, готовясь к немедленному удару по Галатее. Адмирал приказывает вам встретиться с ним у Мембури.

– О, в самом деле? – улыбнувшись, заметил Густав.

Танг не мог отдать такой приказ, но Густав решил не спешить с выводами. Родригес мог намеренно исказить сообщение, чтобы спровоцировать нужную реакцию.