— Что он сказал, Горазон? Ты знаешь, что он сказал? Я хочузнать!

И хрустальная сфера внезапно взорвалась голосом человека:

— Проклятие! Нет! Я не стану! — И потом: — Нет! Беги!Торопись! Убирайся отсюда!

Эти горькие крики — не яростные вопля мстительного убийцы, ивсё же рука его поднята, готовая ударить по бегущей спутнице. Однако выражениелица человека продолжает опровергать картину. Норрек Вижаран выглядит так,будто борется сам с собой или… или… Ну конечно!

— Горазон! Ты должен остановить это! Ты должен помочь им!

— Помочь им? Нет, нет! Я уничтожу их и уничтожу наконец зло!Да, наконец!

Кара снова взглянула в сферу — как раз вовремя, чтобы статьсвидетелем жуткой гибели ведьмы и предшествовавшей этому атаке женщины набойца. Крики Норрека заполнили покои Горазона, шар явно продолжал исполнятьпросьбу колдуньи.

— Послушай меня! Зло в доспехах, а не в человеке! Неужели тыне видишь? Его смерть будет пародией, смещением равновесия! — Расстроеннаяупрямством и тупостью Горазона, она вскинула взгляд к потолку. Колдунсоветовался с некой силой там, наверху, силой, существующей не только в егобольном воображении. Ей-то она и закричала: — Чудовищем был Бартук, а не тот,кто сейчас облачён в его доспехи. Только Бартук способен так забирать жизнь! —Снова посмотрев на сумасшедшего мага, она закончила: — Или Горазон в этом похожна своего брата?

Реакция на её отчаянную речь ошеломила даже Кару. На стенах,на потолке, даже на полу в камне открылись рты. Лишь одно слово рвалось из них,повторяясь снова и снова:

— Нет… нет… нет…

Хрустальная сфера внезапно раздалась и, как ни поразительно,открылась. В ней вытянулась лестница, которая, как предположила Кара, должнабыла привести — пусть это и кажется невероятным! — прямо к бьющемуся за жизньНорреку.

Горазон отказался помочь ей, но Тайное Святилищесогласилось.

Колдунья немедленно кинулась к кристаллу, задержавшисьтолько на первой ступеньке. Несмотря на то что ей предоставили этот путь,заколдованное жилище продолжало атаковать Норрека, делая спасениезатруднительным. После секундной нерешительности Кара наконец решила позватьсолдата, посмотреть, не сможет ли он добраться до неё, чтобы девушке непришлось входить в бурлящий хаос.

Он ответил на второй оклик — выкрикнул имя Горазона. Кара взамешательстве отдёрнула протянутую руку — символический жест, показывающий,что она желает лишь помочь. И когда она сделала это, он, в свою очередь,среагировал странно, словно хотел не просто подойти к девушке, а убить её.

— Зло пробудилось… — процедил голос за спиной у Кары.

Горазон. Она и не заметила, когда он шагнул к ней. Караполагала, что безумный маг предпочтёт держаться подальше от опасности. Теперьона поняла, почему Норрек — или, скорее, доспехи — действовали так. Магическиелаты все ещё жаждали удовлетворить величайшее желание своего создателя —погубить его проклятого брата.

Но прежде чем они успели ударить, Святилище решило вновьвзять на себя управление ситуацией. Норрек и его окружение стали ускользать,отступая всё дальше и дальше, почти исчезнув из виду. Кара видела, как стенытам начали сходиться, словно удивительное жилище решило заключить неприятеля вкоробочку… или и того хуже. Только сейчас девушка сообразила, что если доспехитак упорно ищут смерти Горазона, Тайному Святилищу лучше покончить со всемразом, даже если это и повлечёт за собой гибель невиновного. Лучше уничтожить идоспехи, и Норрека, чем дать наследству Бартука ещё один шанс на успех.

Но эта смерть нарушает равновесие, которое Кару училисохранять. И вот, когда над Норреком уже нависала смерть, колдунья прыгнула вхаос кристалла, надеясь, что разумное жилище Горазона сделает для неё то, чегоне сделало бы для злополучного бойца.

Что оно не решит, что и Карой тоже можно пожертвовать.

Норрек не мог двигаться, не мог даже дышать. Он чувствовалсебя так, словно его сжимала гигантская рука, намереваясь раздавить, превратитьв грязную лужицу. В каком-то смысле он приветствовал это, ибо смерть положилабы конец его вине. Но никто ещё не погибал оттого, что намеревался ограбитьгробницу, а вместо этого раскопал нечто ужасающее.

Он уже совсем приготовился к смерти, но тут чудовищная силаподбросила его вверх. Норрек полетел, словно им выстрелили из катапульты.Значит, его не раздавят, он просто разобьётся в лепёшку. В отличие от короткогопадения на «Ястребином огне», Норрек был уверен, что на этот раз выжить неудастся.

Но что-то, нет, кто-то поймал его за руку, замедляя полет. Норрекзахотел увидеть своего предполагаемого спасителя, но простой поворот шеи вызвалу него чудовищное головокружение. Он потерял ощущение направления, дажесказать, где верх, а где низ, он не мог. И тут Норрек ударился о землю, и песокне смягчил падение.

Некоторое время, весь побитый, ветеран лежал плашмя,проклиная своё положение. Все кости ломило, глаза застилала мутная пелена. Но,несмотря на всё это, боль всё же была меньше. Какое бы заклинание Галеона ниметнула перед смертью, действие его в какой-то момент прекратилось, а с нимпропало и сокрушающее тело удушье.

Он услышал гром и сообразил, что серость перед глазами можетозначать, что он вернулся в исхлёстанную бурей пустыню близ Лат Голейна. А ещёНоррек чувствовал, что он здесь не один, что даже сейчас кто-то стоит над ним.

— Ты можешь подняться? — мягко спросил знакомый женскийголос.

Он чуть было не ответил, что не очень-то ему этого хочется,но вместо этого заставил себя поднапрячься и сесть. Голова дико кружилась, нопо крайней мере Норрек ощущал гордость за то, что выполнил эту простую задачусам.

Зрение, наконец, прояснилось настолько, что он смог увидеть,с кем говорит. Это оказалась та самая черноволосая девушка, которую он видел дотого, как стены сомкнулись, и теперь же он припомнил и одно из лиц статуй, мимокоторых проходил в видении о гробнице Горазона.

Горазон. Мысль о брате Бартука заставила его вспомнить, ктостоял рядом с бледной девушкой. Горазон — живой после стольких столетий.

Колдунья восприняла его секундное замешательство как признаквозможного ранения.

— Будь осторожен. Ты прошёл через такие испытания. Мы незнаем, как они могли отразиться на тебе.

— Кто ты?