Результатом публичного исполнения сей фольклорной жемчужиныстало то, что чуть попозже в ночное дело были употреблены и горсть малины, исоболий хвост, – так что утром они друг на друга поглядывали чутьсмущенно.

Цивилизация напомнила о себе сама – с некоторых пор Мазурполучил наглядное подтверждение своих успехов в роли таежного поджигателя. Былдень, когда с рассвета до заката, чуть левее от их маршрута, в небе вылимоторы. Раз десять Мазур видел ползущие в вышине, в разных направленияхсамолеты. И всякий раз приходилось прятаться, ибо береженого бог бережет. Ивпоследствии, вплоть до сегодняшнего дня, над головой частенько возникалзудящий гул транспортников – никаких сомнений, оставшийся далеко за спинойпожар раскочегарился на славу, и в тайгу кинуты немалые силы...

И потому он, шагая сквозь кусты, мурлыкал довольно:

– Пожары над страной все ярче, жарче, веселей, их отблескиплясали в два прихлопа, три притопа...

Пожалуй, уже сентябрь, подумал он, проходя под березой, похрусткому ковру невесомых золотых пластинок. Дети в школу идут, цены навернякаскакнули с наступлением осени, угадай поди, на что и на сколько, машины вШантарске несколько дней ездят с зажженными фарами, из-за детишек – а его орлывовсю тренируются на Шантарском водохранилище. Ибо так уж судьба посмеялась,что есть там места, где рельеф «двойного дна» в точности совпадает с некоторымиучасточками, возле которых будет плавать «кастрюля».

Вот об этом бы тоже забыть до лучших времен – иначе мозгисвихнешь, гадая, числят ли его уже среди жмуриков, как все обернулось и чтодумает сейчас Морской Змей. Хоть он и вконец запутался в числах, может суверенностью сказать, что до начала «Меч-рыбы» не менее трех недель, – новсе равно, поднялась суета... Вот только ни одна собака не додумается послать вПижман толкового особиста. Он бы и сам не додумался – с какой стати?

Они шли по прямой. Как бы. Потому что в тайге любая прямаяочень быстро становится чем-то вроде сложного зигзага – и, как ни странно, еслиподдаться этим зигзагам с умом, больше выгадаешь, больше отмахаешь, чем если бытупо пер по геометрической прямой...

Мазур с некоторых пор замедлял шаг, а теперь остановилсявовсе. Внимательно оглядывался. Ольга спокойно ждала. Они как раз шагали внизпо склону, меж тонких кривоватых березок, – самое подходящее место, чтобыпоскользнуться и что-нибудь себе переломать...

– Что? – негромко спросила Ольга.

– Да тропа интересная, – сказал Мазур, всеоглядываясь. – Я-то сначала решил, что звериная... впрочем, первыми еемогли и звери протоптать...

– А вторыми?

Он присел на корточки, пытаясь нащупать взглядом, что жепривлекло его внимание. Может, из такого положения удастся получшевысмотреть... Но ведь была з а ц е п к а,ухваченная боковым зрением!

И отыскал все-таки минуты через две – разбросал горстьюсухие листья и увидел четкий отпечаток рубчатой подошвы, а рядом смятую в комокпустую бело-коричневую пачку из-под «Опала». И поднял бережно, словно золотойсамородок, чуть ли не тыкаясь в нее носом, осмотрел, показал Ольге, держа двумяпальцами:

– Ни пачка, ни следочек дождям не подвергались, точно тебеговорю. Значит, н о н е ш н и м летомоставлены. Сапоги, штатские, обыкновенные...

Особого воодушевления на ее лице не появилось – как и унего, впрочем. Но все же в голосе звучала радость:

– Что, деревни близко?

– А черт его знает, – задумчиво сказал Мазур, –деревни это или геологи проходили. Главное, приближаемся к местам более-менееобитаемым. Нынче не старые времена, геолог давно пошел балованный и к нужнымместам на машине добирается. А это означает кой-какую относительную близостьдорог и населенных мест... Может, просто охотник. Все равно, мы уж помаленькуглавную глухомань за спиной оставили...

– Кирилл, – сказала она тихо, не глядя на него.

– Да?

– Если я ноги поломаю, ты меня добьешь, а? Чтоб не мучиласьзря?

Медленно-медленно Мазур выпрямился, впился в нее взглядом,но так и не смог сообразить, есть ли тут подтекст. Подошел, погладил по щекетыльной стороной ладони:

– Брось ты глупости пороть.

– Ну, а все-таки?

– На спине дотащу, – сказал он зло. – Так что не берив голову, бери... – фыркнул и замолчал. Выкинул смятый комокбумаги. – Выдумала тоже – почти у цели ноги ломать. Это уж, малыш, было быформенным идиотством. А вообще, ты осторожнее шлепай. Когда цель близко,как раз и начинаются промашки – расслабляется человек, мать его...

Вскоре он нашел пустую консервную банку, сплющеннуюпрямо-таки в дощечку. Определенно медвежья работа. В маркировке – «Р». Рыбные.Самим бы...

Ольга вопросительно оглянулась.

– Нет, пойдем-ка по тропе, – сказал Мазур. – Чемчерт не шутит.

Ну не может же случиться такой подляны, чтобы ребята Прохораустроили засаду именно здесь? Если геологи – вполне возможно, у них есть рация.А вот оружия почти что и нет, некогда им охотиться, и никто не ждет гостей изтайги. Могут моментально преисполниться недоверия к странному визитеру –наколки в комбинации с автоматом выглядят, мягко говоря, подозрительно. Ну, втаком случае придется хамить. Подержит их Оля под прицелом, пока он посидит урации, – с любой отечественной управится без всяких хлопот...

Тропа пересекла интересное сооруженьице – длиннющую канаву,выложенную сколоченными деревянными плашками на манер короба. Как эта штуканазывается и для чего служит, Мазур в точности не помнил, но хорошо знал, чтоона имеет самое прямое отношение к золотодобыче. Пожалуй, точно – попахиваеткакой-никакой цивилизацией. Правда, дерево очень уж старое, прииска, возможно,давно уже нет...

И остановился. На небольшой поляне чернело странноесооружение – этакий треугольный таганок для костра. Только сложен он был изтрех почернелых бревен, высоченных, ошкуренных. В центре, меж глубоко ушедшимив землю комлями, чернеет яма, а сверху над ней свисает обрывок стального троса.

– Поздравляю, – сказал Мазур. – Учено говоря,техногенная зона. Под ноги гляди, тут определенно шурфы рыли. И вещует мнегенетическая память, что вон тот предмет именуется ведром...

И в самом деле ведро, черное, закоптелое, подвешено на одномиз бревен, на высоте человеческого роста. Вокруг монструозного «таганка»разбросаны куски ржавого железа, лохмотья выцветшего брезента, смятыесигаретные пачки...

Глупо, но Мазур какой-то миг и впрямь чувствовал себяинопланетянином, впервые шагнувшим на Землю и натолкнувшимся на следы иной, тобишь земной, цивилизации. Он успел отвыкнуть от всего, что сделаночеловеческими руками, – а тут прямо-таки россыпи, вон топорище, вонаккумуляторные батареи, рубчатые следы широких шин, определенно ГАЗ-66, смятаягазета...