лампу и двинулся по тёмному безлюдному дому – сегодня слуг здесь не было. С трудом отыскав холщовую сумку, парень сложил туда найденную на кухне еду и прихватил добротный шерстяной плащ – вероятно, он принадлежал хозяину дома.

Уже на выходе Айзеку на глаза попался мешочек, туго набитый деньгами. Взвесив кошелёк в руке, парень положил его на место. Предав учителя, он чувствовал, что больше не вправе причислять себя к Ордену, а значит, и продолжать жить по его законам. Не имея указаний от мудрых наставников, он быстро перестанет быть несущим возмездие орудием в их руках и превратится в обычного вора и убийцу. Верить, что таким он и был всю жизнь, Айзек попросту отказывался.

Едва выйдя за дверь, парень понял, что не один. В саду, почти не различимые в густой тени деревьев, затаились три фигуры. Сбросив на землю сумку и плащ, убийца шагнул навстречу поджидающим его теням.

– По велению магистров и твоего учителя Мареуна нам приказано доставить тебя в Орден, Айз… – Мужчина рухнул на землю. Из его груди торчал брошенный парнем стилет.

– Хотите доставить меня в Орден? Так идите и возьмите меня! – Айзек вытащил меч и поднял навстречу угрожающе двинувшимся к нему мужчинам. Всего двое – для него это не станет проблемой.

Айзек вытер меч о плащ одного из убитых им соглядатаев. Вот теперь он истинный предатель – убийца своих же товарищей. Теперь, попадись он в руки Ордена, его не просто убьют. Его замучают до смерти на глазах у всех остальных учеников, чтобы раз и навсегда вбить в их головы, что предательство – страшнее всего, что наказание своих же будет в сто раз хуже того, что с ними могут сделать враги. Айзек поёжился и, накинув на себя плащ с капюшоном, подобрал с земли сумку – прочь отсюда, и чем дальше, тем лучше. Он вовсе не горел желанием так окончить свои дни. Если они сумеют его поймать, что ж, тогда он примет свою участь, ну а пока он будет защищать свою жизнь до последнего. Тринадцать лет в Ордене многому научили его, так что есть надежда, что он протянет хоть сколько-то, ускользая от посланных за ним ищеек…

Глава 17

Рыцарь

Айзек открыл глаза и посмотрел на Савьо – тот спал, крепко сжимая рукоять кинжала.

Дорога Крови. Вот, пожалуй, то единственное, о чём он никогда не решится рассказать другу. Пёс не сомневался, стоит только писарю узнать, что он – убийца и шпион на службе у тех, кто сумеет оплатить весьма недешёвые услуги Ордена, как Савьо тут же разорвёт все отношения с Айзеком. Кому же захочется иметь в друзьях идущего по Дороге Крови? И какая разница, что теперь Пёс всей душой стремился свернуть с неё, позабыть о том, кем он был ещё полгода назад. Права была предсказательница – это выше его сил. Длившееся долгие годы воспитание невозможно просто взять и стереть. Айзек знал, что если потребуется, он легко убьёт ради спасения своей жизни. Он снова применит всё, чему учили будущих шпионов и убийц. Как бы он ни пытался, ему никогда не стать честным и благородным человеком. Слишком глубоко въелась в его душу привычка идти по головам, использовать окружающих в своих целях. Сколько раз, выполняя задания учителя, он убивал, калечил, избивал… врал, притворялся, хитрил… очаровывал, влюблял в себя, соблазнял. Всё что угодно, лишь бы добиться своего. Любые методы ради поставленной перед ним цели. И он сможет поступить так же снова.

«Только не с Савьо, – сообщил услужливый внутренний голос. – Мальчишка стал тебе младшим братом. Семьёй, которую у тебя отняли в шесть лет. Ради него ты пойдёшь по трупам и предашь не задумываясь. Но только не его. Его ты не позволишь себе обидеть. Давно ты не встречал такого порядочного и чистосердечного парня. Настолько, что рядом с ним даже подлому убийце хочется стать чище и светлее, правда, Пёс? Да вот только он предлагал дружбу не настоящему Айзеку, которого ты так усиленно скрываешь, а той маске, что ты надел на этот раз. Раз ты так доверяешь этому юноше, расскажи ему, кто ты есть на самом деле, от кого бежишь и почему так хорош во владении оружием. И посмотри на его реакцию потом, убийца».

«Нет, этого не будет. Он возненавидит меня. Савьо никогда не узнать, что я – идущий по Дороге Крови», – возразил Айзек сам себе.

«Хороша же дружба, построенная на лжи. Дружба с лже-Айзеком», – ехидно заметил внутренний голос.

– Замолчи, – устало прошептал Пёс в темноту. – Замолчи…

Савьо поднял голову и посмотрел на друга.

– Ты что-то сказал?

Айзек покачал головой.

– Нет, тебе показалось, друг. Спи, завтра опасный и долгий день.

На следующее утро вместе с первыми лучами солнца в город потянулись гружённые продуктами повозки. Собравшие урожай крестьяне спешили приехать пораньше, чтобы успеть занять самые лучшие места на рынке. Богато одетые мужчины и прихорошившиеся женщины нескончаемым потоком текли в ворота и из них. Стражники, разморённые необычайно жарким для осени днём и утомлённые бесконечными толпами, без помех выпустили беглецов за пределы города. Хотя Айзек и предпочёл принять меры предосторожности: они с Савьо вышли отдельно, в разное время, предварительно поровну разделив деньги. Кроме того, ранним утром Пёс выкрасил светлые соломенные волосы писаря хной – так что теперь Савьо с ужасом думал о том, как же он должен выглядеть с огненной шевелюрой на голове. Хотя стоило признать, что этот шаг был разумным – рыжие были не такой уж редкостью в Фарленде, чего не скажешь о заезжих светловолосых гостях.

Выйдя первым, писарь с тревогой слонялся у городских ворот и делал вид, что рассматривает выставленные на лотках товары. Савьо понимал, что отправив вперёд, Пёс лишний раз его обезопасил – если бы на юношу напала стража, Айзек помог бы ему отбиться; если же стража узнала бы самого Пса, Савьо уже в любом случае оказался бы вне черты города, и шансы Дьюхаза найти его резко уменьшались.

Высматривая друга в толпе выходящих из ворот горожан, юноша налетел на девушку, и та рассыпала спелые яблоки, которые несла в корзине.

– О боги! Что же за день-то такой!

– Прошу прощения, – смущённо пробормотал писарь.

Не слушая его извинений, девушка принялась собирать яблоки.

– Ну, помоги же мне, пока их не втоптали в грязь!

– Ах да, конечно! – Савьо подобрал с земли сочные плоды.

Протянув их