– Все равно мой драгоценный родственничек когда-нибудьженится, так уж пусть на приличной Ксюше. А то еще приведет лимитчицу сбетонного завода. Впрочем, тогда выгоню, и дело с концом.

Ксюша понимала очень хорошо, что в семьеМихайловых-Соловьевых она стоит на иерархической лестнице намного ниже собакиКаси, но не протестовала. Все-таки это была видимость брака, а жить одна Ксюшабольше не могла, у нее начиналась сильнейшая депрессия, когда приходилосьночевать в полном одиночестве в городской квартире.

Вроде, с одной стороны, Ксюша и понимала, что разлюбезныйТоша не лучший кандидат на роль спутника жизни, но с другой… Их роман длилсяпять лет, сил и здоровья было угрохано много, и отдавать кому-то Антона нехотелось. Еще мучила мысль о его неприспособленности к жизни. Она боялась, чтобез нее он пропадет. Балерине было жаль “вечного студента”, а жалость у русскойженщины – это синоним любви. И потом, она все же очень надеялась на предложение,ну уж если не сердца, то хоть руки… Но Антон не торопился с оформлениемотношений. Очевидно, положение холостяка при женщине, исполнявшей функции жены,устраивало его полностью.

В этом году в середине марта неожиданно ударила жара, Антонвытащил из гардеробной плащ, сунул руку в карман, вынул паспорт и засмеялся:

– Ну надо же!

– Что такое? – поинтересовалась Ксюша.

– Да паспорта обыскался, – пояснил любовник, – нигде ненашел. Вот и решил, что потерял. Сходил в милицию и получил новый. А он,оказывается, в плаще лежал! Теперь у меня два документа.

– И как поступить? – испугалась законопослушная Ксюша. – Неположено…

– Разорви этот на мелкие куски и спусти в унитаз, –рассмеялся Тоша. – Два паспорта мне и впрямь ни к чему.

Но Ксюша побоялась рвать документ и просто спрятала бордовуюкнижечку подальше от людских глаз.

В конце марта ей неожиданно предложили приработок – обучатьбальным танцам дипломатов. Многие из консульских и посольских работников незнали даже вальса, а на приемах подчас приходилось приглашать дам и исполнять сними салонные па.

Работа казалась ей плевой – всего лишь полтора часа в день,три раза в неделю. Разве это нагрузка для профессиональной танцовщицы? Окладобещали замечательный, ученики – все сплошь за тридцать, словом, не служба, арайское наслаждение, и ходить нужно было в самый центр, в здание МИДа наСмоленской площади.

Было лишь одно “но”. Руководство министерства не хотелонеприятностей. Танцы – такая интимная вещь, партнер должен обнимать партнершу…Мало ли что… Преподавательница обязана быть замужем.

Ксюша чуть не разрыдалась, услыхав об этом условии. Ну неглупо ли? Можно подумать, что штамп в паспорте – надежный заслон от адюльтера.И потом, она живет в гражданском браке, а на эту дурацкую работу пошла толькоради зарплаты. В отчаянии, не желая терять чудесное место, Ксюша брякнулананимателю:

– Я через два дня выхожу замуж.

– Принесите свидетельство о браке, – велел тот.

Несколько раз Ксюша разыгрывала перед ним сцену – “простите,забыла”, но кадровик был настойчив. Балерина поняла, что скоро ее выгонят. Впонедельник мужик категорично заявил:

– Если до пятницы документ не представите, на следующейнеделе можете не приходить.

Не зря говорят, что понедельник день тяжелый. У Ксюши в тотдень приключались одни лишь неприятности, да еще Антон, пообещавший заехать заней на Смоленскую площадь к пяти, не появился даже в семь, а его мобильныйупорно талдычил: “Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позднее”.

Сдерживая рыдания, Ксюша поехала к себе. Не успела онараздеться, как раздался звонок в дверь. Ксения распахнула створку, даже неглядя в “глазок”, настолько была уверена, что приехал Антон. Но на пороге, милоулыбаясь, стояла соседка из семьдесят девятой квартиры. Ксюша здоровалась сней, сталкиваясь у лифта или возле почтовых ящиков, но больше никаких отношенийне поддерживала.

– Простите, – проговорила нечаянная гостья, – не найдется лиу вас немного сахару? Очень не хочется на улицу выходить и в ларек топать.Одеваться надо.

Внезапно Ксюша почувствовала, что у нее по лицу бегут слезы.

– Что случилось? – испугалась соседка.

Ксения хотела ответить: мол, ничего, ерунда, но рыданияподступили к горлу, и балерина принялась судорожно всхлипывать.

– Могу вам чем-то помочь? – заботливо спросила соседка,входя в квартиру.

И вдруг Ксюша, совершенно неожиданно для себя, выложилаполузнакомой женщине все: про Антона, балет, тяжелую жизнь и требованиепротивного кадровика.

Соседка выслушала и спросила:

– Ты ведь в Большом работаешь? Ксения кивнула.

– Можешь контрамарки достать?

– Не на все спектакли.

– А на все и не надо. Раз в месяц достаточно.

– Кому?

– Слушай, – велела женщина, – есть у меня ближайшая подругаСоня, жуткая балетоманка и театралка. А билеты, сама знаешь, сколько стоят. Вотесли ты ей контрамарки станешь носить, она тебя выручит.

– Как? – усмехнулась Ксюша. – Замуж выдаст?

– Соня работает регистраторшей в загсе, – спокойно поясниласоседка. – Давай паспорт и данные жениха, она тебе печать шлепнет.Свидетельство о браке не даст, они строго учетные, а печать за милую душу, воттвой кадровик и утешится.

Ксюша полетела за паспортом, открыла коробочку и увидела двебордовые книжечки.

– А может она и ему штамп шлепнуть? – поинтересоваласьбалерина. Соседка рассмеялась:

– Да все сделает, только имей в виду, законной силы печатьне имеет, поскольку в книге актов ничего записано не будет.

Вот так неожиданно все уладилось наилучшим образом. Кадровикбросил взгляд на страничку и отвязался, незнакомая Соня стала регулярнополучать контрамарки, а Ксюша превратилась в “замужнюю” даму. Антону она ничегоне рассказала, решив про себя: если случайно заглянет к ней в паспорт, скажет –шутка, розыгрыш, тем более что “брак” был заключен в день дураков, первогоапреля, самое время для розыгрышей и смеха.

– Значит, Антон ничего не знает… – пробормотала я.