Женщины не видят ничего прекрасного также и в мужчине, и чембольше они носятся с этим словом, тем сильнее обнаруживают, как далеко от нихидея красоты. Самым надежным масштабом стыдливости человека является то,насколько он часто произносит слово «прекрасный» – это объяснение в любви всейприроде. Если бы женщины действительно обладали жаждой красоты, то они меньшеговорили бы о ней. Но они не обладают никакой потребностью в красоте, да и немогут ею обладать, так как считают красивым все то, что признано таковымобщественным мнением. Нельзя считать красивым то, что нравится. Нам очень частоприходится слышать подобное определение, хотя оно глубоко ложно и противоречитсмыслу самого слова. То, что нравится, мило, красиво же то, что единичное лицолюбит. Миловидность есть черта всеобщая, красота индивидуальная. Поэтомуистинно эстетическая оценка стыдлива, рождена тоской, а тоска – несовершенствоми бессилием одиночества. Эрос, сын Пороса и Пении, есть отпрыск, родившийся изсоединения богатства и бедности. Для того, чтобы найти что-нибудь прекрасным,для этого, как и для объективности любви, необходима определеннаяиндивидуальность, не одна только индивидуация. Быть просто милым значитпревратиться в монету, очень ходкую в общественном кругу. Красоту любят, амиловидность – это то, во что люди обыкновенно влюбляются. Любовь всегда рветсянаружу, она трансцендентна, так как она вытекает из неудовлетворенногосубъекта, вечно прикованного к субъективности своего духовного мира. Кто думаетнайти подобную неудовлетворенность у женщины, тот скверно понимает и различаетвещи. В лучшем случае, Ж влюблена, М же любит. Глупы и ложны ламентации техженщин, которые утверждают, что женщина способнее к истинной любви, чеммужчина: совершенно напротив —она абсолютно неспособна к ней. Состояниевлюбленности, а в особенности влюбленность женщины, представляет собою видзамкнутого круга, но она мало похожа на ту параболу, которую образует собоюлюбовь.

Если мужчина производит на женщину известное влияние своеюиндивидуальностью, то причиной этого является не его красота. Красоту,носителем которой является также мужчина, в состоянии понять только мужчина: неудивительно ли, что понятие красоты, будь то мужская или женская красота,впервые создано мужчиной.

Может быть, когда метафизическим, вневременным актом былсоздан человек, мужчина присвоил себе одному все божественное – душу, но покаким мотивам это совершилось, мы, конечно, представить себе не можем.Преступление, которое он, таким образом, совершил против женщины, он искупаеттеперь муками любви. Путем любви он хочет ей вернуть, подарить ту душу, которуюотнял у нее. Он делает это, так как сознает всю тяжесть своей вины. Идействительно, он ощущает сильнейшим образом сознание какой-то вины особенноперед той женщиной, которую любит. Безнадежность этой попытки вернуть ей душутем, чтобы искупить свою вину, может объяснить нам, отчего отсутствуетсчастливая любовь. Таким образом, этот миф явился бы очень удачной темой длядраматической мистерии. Но он далеко заходит за пределы научного илинаучно-философского исследования.

Чего женщина не хочет, мы уже выяснили. Теперь мы посмотрим,в чем заключается ее глубочайшее стремление и насколько оно противоположностремлению мужчины.

Erst Mann und Weib zusammen machen den Menschen aus.

Kant

Все глубже и глубже уходил наш анализ в оценках женщины, шагза шагом мы должны были отказать ей во всем возвышенном, благородном,величественном и прекрасном. Наше исследование теперь предпринимает самымкрайний, самый решительный шаг в этом направлении, а потому я, во избежаниевозможных недоразумений, хочу теперь же обратить внимание на однообстоятельство, к которому я еще впоследствии вернусь: ничто мне не чуждо втакой степени, как желание оправдать азиатскую точку зрения в исследованиисущности женщины. Кто внимательно следил за моим словами, когда я говорил о тойнесправедливости, которую терпит на себе женщина, благодаря всевозможнымпроявлением сексуальности и даже эротики, тот отлично поймет, что эта книга неимеет своей целью петь хвалу гарему. Такая проблематическая по отношению кженщине кара совершенно обезличила бы великую суровость нашего приговора. Ведьможно требовать равноправия для женщин и мужчин и без веры в моральное иинтеллектуальное равенство их. Можно без риска навлечь на себя подозрения внепоследовательности, отбросить все варварское в отношениях к женскому полу ивместе с тем признавать непроходимую космическую противоположность междусущностью мужчины и женщины. Нет ни одного мужчины, в котором не жило бы нечтосверхчувственное, который совершенно был бы лишен доброты, но нет и ни однойженщины, к которой мы могли бы применить сказанные только что слова. Мужчина,представляющий собою олицетворение низости, стоит бесконечно выше наиболеевозвышенной из женщин. н настолько возвышается над ней, что невозможно здесьговорить о каком-нибудь сравнении или сопоставлении, и тем не менее, никто неимеет права притеснять или угнетать женщину, даже низко стоящую. Требованиеравенства перед законом вполне справедливо, но это нисколько не повлияет наглубокого, тонкого знатока человеческой души: он останется при прежнемубеждении своем, что между обоими полами существует Диаметральнейшаяпротивоположность. Насколько поверхностны в своих психологических исследованияхматериалисты, эмпиристы и позитивисты (не говоря уже о глубоком, проникновенномвзгляде социалистических теоретиков), видно из того, что и из их среды мынеоднократно слышали и теперь еще слышим голоса в пользу изначальноприрожденного психологического равенства между мужчиной и женщиной.

Далее позволю себе надеяться, что я вполне застрахован отсмешения моей точки зрения с тривиальными взглядами П. Ю. Мебиуса которые можноприветствовать, как смелую реакцию против распространенного общего течения.Женщину нельзя назвать «физиологически слабоумной». Я также не разделю тоговзгляда, что выдающиеся женщины представляют собою явление вырождения. Сморальной точки зрения следует приветствовать таких женщин, так как онимужественнее всех прочих и являют собою прямую противоположность вырождениют.е. прогресс и победу. С биологической же точки зрения в них следует признатьявление вырождения в такой же или не в большей степени, чем в женственноммужчине (когда к последнему не применяют этической оценки). Что касаетсяпромежуточных половых форм, то они в ряду существующих организмов представляютсобою вполне нормальное, ничуть не патологическое явление, а потому иналичность их нельзя рассматривать, как признак физической деградации телесногодекаданса.

Женщина не обладает ни глубоким, ни высоким, ни острым, нипрямым умом. Она скорее прямая противоположность всего этого. Насколько мывидели, к ней вообще неприменимы признаки интеллектуальности. Она, как целое,представляет собою отрицание всякого смысла, она – бессмысленна. Но это еще неозначает, что она слабоумна, по крайней мере, в том смысле, в каком понимаетэто слово немецкий язык, а именно в смысле полнейшего отсутствия самойэлементарной способности ориентироваться в практических явлениях повседневнойжизни. Наоборот, там, где дело идет о достижении близких ей эгоистическихцелей, Ж проявляет гораздо больше хитрости, расчета, «сметки», чем М. Женщинаникогда не бывает так глупа, как иногда мужчина. Действительно ли женщиналишена всякого значения? Неужели ей чужда какая-нибудь более общая цель? Неимеет ли она своего определенного назначения? Не кроется ли в основе женщины,несмотря на всю ее бессмысленность и ничтожество, определенная задача в мировомцелом? Живет ли она во имя какой-нибудь миссии, или ее существование однатолько случайность и насмешка?