– Не всегда, – сказал Дойл.

– Не в том случае, если это просто часть твоейприроды, – пояснил Холод.

Гален встряхнул головой:

– Как это понимать?

– Может, мы слегка отложим уроки магии, – заметилРис, – пока не останемся одни. – Он смотрел на крошечную королеву,разглядывавшую сверху свое поверженное воинство.

– Да, белый рыцарь, придержи от меня свои тайны, –оскалилась она, – потому что принцесса расторгла нашу сделку. Мой народбольше не будет ее глазами и ушами. Мы вернемся к принцу Келу.

Я поднялась на ноги, стараясь не наступить ни на кого изфей-крошек, то там, то здесь вываливавшихся из цветов. Дело поворачивалосьхудо.

– Я не нарушала уговор, королева Нисевин, это тыотозвала Шалфея. Как он мог пить мою кровь, если его со мной не было?

Она прожужжала прямо к моему лицу, белые крылья слились вразмытое пятно, настоящие крылья насекомого от такой нагрузки порвались бы вклочья. Она была в ярости, я знала это по примеру Шалфея.

– Я уговаривалась о глотке крови, о капле сексуальнойэнергии, которая достанется моему посреднику, а от него – мне. Я неуговаривалась о том, чтобы делать из него сидхе! Не было речи о том, чтобыкрылья стали для него бесполезными. Не было речи о том, чтобы он...

– Стал слишком большим для твоей постели, –закончила я.

– Я замужем! – выкрикнула она, словно это словобыло бранным. – У меня нет возлюбленных, кроме моего короля.

– Да, и раз уж тебе недоступен твой фаворит, тызапретила ему получать удовольствие с другими.

Ветер, поднятый ее крыльями, играл с моими волосами, обдуваллицо. Ветер был холодным, а ее злость – горяча.

– Что я делаю с моими подданными – не твое дело,принцесса!

– Безусловно, но ты обвинила меня в нарушении сделки, ая в этом не виновата. Я по-прежнему готова предложить тебе королевскуюкровь. – Я медленно, плавно подняла руку, повернутую запястьем кверху.Новые недоразумения мне были ни к чему. – Возьмешь ли ты кровь сама? Тыпосылала Шалфея взамен себя, потому что Западные земли расположены далеко отволшебной страны, но сейчас я здесь, рядом.

Она зашипела на меня рассерженной кошкой и сделала свечкунад моей головой.

– Я не коснусь твоей плоти за все блага мира! У меня тыкрылья не украдешь.

– Но Шалфей всегда мог принимать человеческие размеры.Ты – нет, так что ты не застрянешь в чуждой форме.

Она снова зашипела и резко качнула головой, разметаврадужные блики по стенам и по цветам.

– Ни за что!

– Ну так выбери другого посредника, – предложилая.

– Кто же пойдет на такой риск?

Тоненький голосок проговорил:

– Тот, кто не сможет потерять крылья. У кого их нет.

Я поискала глазами говорящего и наконец заметила группкуфей-крошек у дальней стены. Крыльев ни у кого из них не было, зато были другиесредства передвижения. Тележки, запряженные холеными белыми крысами, и ещеизящная карета с дюжиной белых мышей, впряженных в нее цугом. Были и двахорька, на которых ехало множество крохотных всадников; один хорек был обычнойокраски, с черной "маской" на мордочке, а второй – альбинос с белыммехом и красными глазками. Двое всадников повыше ехали на варане больше метрадлиной. Варан был не просто взнуздан, на нем красовался еще и намордник, как назлобной собаке. Вараны – свирепые твари и едят все, что могут убить и съесть.Будь я размером с куклу Барби, я бы вряд ли пожелала держать при себе такого.

Мое внимание привлекло движение на стене, там копошилисьмногоногие малявки. Часть напоминала паукообразных кентавров: восемь ног всоединении с головкой эльфа и круглым тельцем, укутанным в прозрачную ткань.Один был похож на черного жука, причем настолько похож, что заметить бледноеличико среди хитинового камуфляжа было непросто.

– Это я говорил, – сказал один из маленьких мужчинв тележке, которую тащила крыса. Рядом с ним сидела такая же крошечная женщина.Она тянула его за руку, не давая помахать нам.

– Нет, Ройял, нет, – повторяла она, – ненадо! Бывают вещи и похуже, чем не иметь крыльев.

Он бросил вожжи, с помощью которых управлялкрасавицей-крысой, и схватил малышку за плечи.

– Я это сделаю, Пенни, я должен!

Пенни покачала головой.

– Я боюсь тебя потерять.

– Ты меня не потеряешь.

– Потеряю, если она превратит тебя в сидхе.

– У меня нет другого роста, Пенни. Ей не удастсяпоймать меня в ловушку человеческого тела, как это было с Шалфеем.

Он горячо обнял ее, погладил короткие темные кудри ипосмотрел на меня. У него самого волосы были короткие и черные, а прямо подчелкой торчала пара длинных изящных антенн, тоже черных. Большие миндалевидныеглаза зияли той же идеальной чернотой, как у Дойла – или Шалфея, кстати. Кожа,напротив, была совершенно белой. Женщина повернула ко мне головку с точнотакими же длинными красивыми антеннами. Антенны были редкостью средифей-крошек, а у тех, кто не имел крыльев, – и подавно.

На меня смотрели два бледных овальных личика. У негоподбородок был помассивней, у нее – скулы потоньше. Он был чуть повыше, поширев плечах, уже в бедрах, но, кроме обычных различий между мужчиной и женщиной,они казались копиями друг друга.

– Вы – близнецы, – поняла я. – Пенниройял[18], Пенни и Ройял.

У фей-крошек было в обычае называть близнецов вот так, делямежду ними половинки одного имени.

Он кивнул, она на меня смотрела молча. Они были одинаковоодеты – в пурпурные кисейные туники, прикрывавшие их от шеи до колен, то естьбольше, чем принято у фей-крошек. Посмотрев на других бескрылых, я отметила,что они одеты в том же стиле. У крылатых мужчин из одежды были толькоюбочки-килты или набедренные повязки, у женщин – коротенькие платьица или итого меньше. Только королева носила мантию, спадавшую до пят. Ну, королевадолжна отличаться от подданных одеждой, но я никогда не замечала такого четкогоразличия в одежде крылатых и бескрылых фей.

– Я не дам своего согласия, – сказала Нисевин,подлетая к моему плечу.

– Прошу, моя королева, позволь мне попытаться! Ты незнаешь, что это такое – жить без крыльев, вечно обреченным ходить или ездить!

Она скрестила руки на худенькой груди.

– Я сострадаю твоей беде, Ройял, и всем другим, ктонесет то же проклятие, но прикоснувшись к этой, – она махнула на менярукой, – ты можешь получить гораздо больше, чем хочешь. Посмотри, чтостало с зеленым рыцарем!