Андаис посмотрела на Киерана, стоящего у подножия трона сосвязанными руками.

– Я убила отца Галена, прежде чем я или та благороднаяледи, что принесла жалобу на магическое соблазнение, узнали о ее беременности.Ты едва не убил воина, который помог сотворить магию, позволившую женщине-сидхеи умирающему мужчине создать новую жизнь.

Киеран, казалось, растерялся и глубоко задумался.

– Я бы не поверил, но ты сегодня сказала слишком многоправдивых слов, моя королева, чтобы я подвергал их сомнению. И ты не настольколюбишь Галена, чтобы хотеть его спасти.

– Мы никогда не лжем, Киеран.

Он поклонился:

– Я имел в виду...

– Я знаю, что ты имел в виду. – Она откинулась наспинку кресла почти лениво, как устраивающаяся поудобнее кошка. – Так чтосказали тебе люди Кела, чтобы подтолкнуть к измене?

Я ждала, что Киеран начнет возражать или оправдываться, ноон просто ответил:

– Что зеленый человек принесет жизнь ей. – Онмотнул головой в мою сторону, поскольку руки у него были связаны.

Андаис взглянула на Дормата.

– А что Сиобхан сказала тебе?

– Что зеленый человек вернет жизнь стране фейри.

На лице Киерана отразился ужас. Он попытался упасть наколени, но связанные руки не дали ему это сделать.

– Мне сказали не это, моя королева, клянусь! Я бы никогдане посягнул на шанс нашего двора снова стать таким, каким он был прежде!

– Дормат, – велела она, – изложи Киерануточные слова пророчества, за которое Кел заплатил человеческому магу.

Дормат поклонился и произнес:

– Зеленый человек вернет жизнь стране фейри. Правитель– это страна, а страна – это правитель. Здоровье, плодородие, счастье правителя– есть здоровье, плодородие и радость самой земли.

– Хорошо сказано, Дормат, и совершенно честно. Если выубьете зеленого рыцаря Мередит, а ему назначено стать королем, который вернетдетей сидхе, то что же вы сделаете с нами, Киеран и Мэденн? – ОтветаАндаис не доживалась. – Убив его, вы уничтожите все наши надежды и мечты.

– Но мертвый сад оживили и пробудили магию стражейМистраль и Мередит! С ней был Мистраль, когда кольцо выбрало Никку иБидди, – возразил Киеран. – На троне консорта с ней сидит Мистраль, ане зеленый рыцарь.

– Это верно, и может быть, кольцо избрало повелителябури ее королем. Я сама решила, что "зеленый человек" означает любогоиз богов растительности, но, может, я истолковала все слишком буквально.Зеленым человеком называют Консорта. – Она качнула головой. – Незнаю. И не могу решить, раздражает меня или успокаивает, что пророки говорятзагадками даже в столь современной Америке. – Она повернулась комне. – Ступай, помоги Никке и Бидди завести того ребенка, что ты видела.Но помни о моих условиях: если я узнаю, что ты отдала его Бидди первой, явмешаюсь. И этой ночью доступ к твоему телу должны получить также Гален икто-нибудь еще из зеленых людей.

– А что же с изменниками, тетя Андаис? – спросилая.

– Ты пойдешь делать детей, а я займусь ими. Я отдамтебе очищенный от измены двор, это будет мой первый и последний дартебе. – Она закрыла глаза ладонью и проговорила: – Уходи. Возьми с собойстражей из числа зеленых людей, но прочих оставь мне.

Пальцы Холода сжались у меня на плече, и должно быть, яиздала какой-то протестующий звук, потому что королева посмотрела на меня. Онапосмотрела еще и на Холода с Дойлом, и глаза ее вспыхнули злостью.

– Мрака и Убийственного Холода тоже можешь забрать. Онитвои, так и быть, но мне нужны стражи, чтобы наказать изменников.

– Никка и Бидди... – тихо напомнила я. Онанетерпеливо отмахнулась.

– Да, да, и иди уже.

Холод снял руку с моего плеча и коротко кивнул. Я поднялась,поклонилась королеве, и мы пошли к дверям, оставив ее наказывать заговорщиков.Вряд ли она их убьет, зато сделает все, чтобы заставить их раскаяться в своихпоступках. На этот счет у меня сомнений не было. Мне не стоило оглядываться, ноя оглянулась. Я увидела, как Кристалл, Хафвин, Догмэла и прочие пытаютсясохранить спокойствие. Мистралю и Баринтусу это, кажется, удавалось.

Я остановилась. Холод схватил меня за плечо, а Гален моюруку так и не выпускал. Они попытались увести меня, но я воспротивилась. Всех яспасти не могла, я знала, но...

Дойл не пытался меня остановить, он просто смотрел на меня,бесстрастный, как всегда. Он давал мне возможность решать и править. РукиГалена и Холода были настойчивы, Холод сжимал мою руку едва не до боли, но ясказала:

– Моя королева, разреши мне взять с собой целителя наслучай непредвиденных событий. Мы посылали за целителем для Галена, но он так ине пришел.

Она кивнула, но рассеянно – жертвы уже поглотили еевнимание. Она нависала над Киераном, бездумно перебирая рукой светлые волосы,так тщательно заплетенные им в косу.

– Да, бери любого, кроме моего личного.

– Хафвин, – позвала я.

Стражница не смогла скрыть облегчение, когда побежала к намчерез зал. Королева крикнула ей вслед:

– Мередит, если тебе нужен целитель, возьми того, ктосохранил свои силы. – Андаис в раздражении уперлась руками в бока.

– Хафвин исцелила Галена и Адайра.

Это привлекло ее внимание.

– Как? Она потеряла способности к исцелению внезапамятные времена. – Андаис казалась одновременно раздраженной иобрадованной. – А, к ней тоже сегодня вернулись силы?

– Нет, моя королева, Хафвин всегда была способна лечитьвозложением рук.

– Но мне сказали, что она потеряла эту способность!

– Хафвин, – спросила я, – ты теряласпособность к исцелению?

Она отрицательно помотала головой, не поворачиваясь ккоролеве, словно не решалась оторвать взгляд от меня или боялась оглянуться.

– Тогда почему же она в гвардии? – удивиласькоролева. Она сошла по ступеням, и я ощутила, как напряглись все вокруг меня.Мы уже могли бы уйти, а я снова ставила нас под удар. Но Андаис впервыеказалась способной воспринять страшную правду о Келе. Кто знает, сколькопродлится ее настроение, а ее нужно было заставить признать, что Кел –чудовище.

– Она вылечила кого-то, кого принц Кел запретил ейлечить. Он сказал ей, что с того дня она будет нести только смерть, а лечить ейзапретил.

Андаис проскользила к нам, шелестя шелковым платьем. Хафвинпобледнела.

– Это правда, Хафвин?

Стражница сглотнула и повернулась кругом. Она упала наколено без всякого напоминания.

– Да, ваше величество, это правда.