Вернувшись к себе, она сунула кипятильник в высокуюкерамическую кружку с водой и набрала номер внутреннего телефона.

– Мишенька, вы не хотите выпить со мной кофе?

– С удовольствием, Анастасия Павловна. Бегу.

Через минуту к Насте зашел Миша Доценко, неся с собой чашкуи коробку с сахаром.

– Что вы, Миша, – укоризненно покачала головойНастя. – Я же вас пригласила. Разве гости приходят со своими продуктами?

– Знаете, – смутился Миша, – времена сейчаструдные. Приходится следить за собой, чтобы не превратиться в нахлебника.

Настя разлила кофе, подвинула Мише чашку и пакетик спеченьем.

– Мишенька, расскажите мне, пожалуйста, о делеФилатовой. На совещании это прозвучало как-то… Ну, скомканно, что ли. Я,признаться, мало что поняла.

Доценко напряженно молчал, не отводя глаз от дымящейсячашки. Насте хотелось было повторить вопрос, как вдруг ее осенило. Ну конечно!Как же она сразу не сообразила! Миша Доценко, хотя и работал в их отделенедавно, заслужил прочную репутацию мастера устной речи. Он прекрасно умелвести беседу, мог заговорить любого, четко формулировал мысли, излагал их яснои последовательно. Сообщение в его устах просто не могло выглядеть скомканно.Если только… Если только он сам этого не захотел. Судя по всему, это былотребование Гордеева. Он не хотел, чтобы его сотрудники, услышав все деталипроисшествия в квартире Филатовой, «понесли» по коридорам Петровки нелестнуюоценку Голованова и Бажова. Поэтому он и Настю оставил после совещания, а недал ей задание при всех. Ох, хитер Колобок! Припрятал камень за пазухой. Никтоне знает, что у него появился большой зуб на борцов с высокими доходами. Пустьникто не догадывается, но уж Колобок им этого не забудет. Придет время, и онэтот камень достанет. Надо отдать справедливость Колобку: он никогда ненападает первым. Но для защиты своих ребят держит про запас мощный арсеналтаких вот «камней» и «зубов».

– Мишенька, – засмеялась Настя, – ВикторАлексеевич рассказал мне и про чайник, и про мужчину, который вышел изподъезда. Он поручил мне взять у вас всю информацию, которой вы располагаете. Авам велел поговорить с задержанным. Так что перестаньте темнить. Расскажите-камне, что собой представляет эта Филатова.

Миша сбегал к себе, принес блокнот и начал рассказыватьНасте все, что успел узнать с тех пор, как его подключили к делу.

Филатова Ирина Сергеевна, тридцати шести лет, образованиевысшее юридическое, кандидат наук, работала в Институте МВД со дня окончанияуниверситета, то есть полных тринадцать лет. Живет вдвоем с отцом, СергеемСтепановичем Филатовым, в малогабаритной двухкомнатной квартире. Мать умерла.Была замужем, но недолго, с 1984 года в разводе, детей нет. Соседи ничегоконкретного рассказать не могут: шумных компаний не было, подозрительныхвизитеров тоже. Отец с четвертого июня находился в санатории в Крыму, в субботуприлетел. Он назвал двух близких подруг Филатовой и по меньшей мере четверыхмужчин, которые в разное время были с ней близки. Побеседовать с ними пока неудалось – никого из них в выходные дни дома не застали. По утверждению отцаФилатовой, из дома ничего не пропало, все деньги и ценности на месте. Кстати,Сергей Степанович был сильно удивлен тем, что электроплита оказалась внеисправности. На момент его отъезда в санаторий все было в порядке, он, какинженер, может судить об этом достаточно уверенно. Ключи от квартиры былитолько у него и у дочери. О том, что Ирина давала кому-нибудь ключи, емунеизвестно, но в их семье это было в принципе не принято.

– Хорошо, – сказала Настя. – Теперьзадержанный водитель. Что о нем известно?

– Во всяком случае, то, что он говорил, пока ничем неопровергнуто. Он действительно провожал человека на самолет, вылетающий изВнукова в два сорок пять тринадцатого июня. Билет был приобретен за неделю,шестого июня. Филатова улетела в командировку в Краснодар, должна былаприлететь двенадцатого около девятнадцати часов, но из-за дождя Москва непринимала, самолет сел во Внукове только в час сорок ночи. Так что встречаЗахарова с Филатовой в аэропорту никак не могла быть запланированной.

– Как вы сказали? – встрепенулась Настя. –Захаров?

– Захаров Дмитрий Владимирович, сотрудник частногоохранного агентства, до 1990 года работал в тридцать пятом отделении милиции.

– Захаров… – Настя вздохнула. – Тот самый Захаров.Жаль.

– Вы его знаете? – удивился Доценко.

– Правильнее сказать, я была с ним знакома. Я не оченьхорошо знала его. Но помню, что парень он отчаянный, рисковый, с авантюрнойжилкой. И всегда хотел иметь много денег. Он вполне мог вляпаться вкакую-нибудь некрасивую историю, но не из подлости душевной, а исключительно изазарта и любви к приключениям.

– Надо же, как мир тесен, – покачал головой Миша,подходя к окну.

– Да что вы, Мишенька, разве надо этомуудивляться? – махнула рукой Настя. – Любой человек, проработавший вуголовном розыске больше пяти лет, так или иначе сталкивается практически совсеми розыскниками и следователями города Москвы. Нас ведь очень мало насамом-то деле. Еще год-другой, и вы сами в этом убедитесь. Узкий, так сказать,круг. Ладно, вернемся к Захарову. Он, конечно, отрицает, что был знаком сФилатовой раньше?

– Конечно, но будем проверять, опрашивая ее друзей исослуживцев.

– Когда же это вы успеете? Завтра утром Захарова надоосвобождать.

– К двум часам еду в институт, договорился сначальником Филатовой.

– Тогда беседу с Захаровым придется перенести на вечер.Вы спрашивали его, о чем он говорил с Филатовой во время поездки?

– Нет. Я с ним вообще не разговаривал. Мне далипротокол допроса, составленный при задержании, и велели проверить егопоказания. Что я и выполнил.

– Ясно. – Настя достала чистую бумагу. – Явам напишу, какие вопросы следует непременно выяснить в институте и что надоспросить у Захарова. Если позволите совет, то постарайтесь в институтебеседовать только с женщинами. Мужчин пусть опрашивает… Кто еще работает поэтому делу?

– Коротков и Ларцев.

– Значит, Коротков. Он у нас достаточно невзрачный,чтобы не будить в мужчинах инстинкт соперничества. И еще, Мишенька. Возьмитедиктофон. Мне нужны дословные показания, а не ваши впечатления. Ладно?

– Хорошо, Анастасия Павловна.

– Не обиделись? – улыбнулась Настя. – Необижайтесь, Миша. Память и внимание очень избирательны. Я доверяю вашейдобросовестности, но избирательность в нас уже заложена, и приказать ейвыключиться мы не можем. И я могу что-то упустить. Поэтому нужен магнитофон.Последний вопрос. Результаты вскрытия есть?

– Обещали к обеду. Но протокол сразу заберетследователь. Ему очень хочется, чтобы это был несчастный случай.

– Понятное дело, – кивнула Настя. – Ктопроводил вскрытие?