Я полагал, что это должно быть правдой, и не имело нималейшего смысла пытаться увлечь его в Амбер или куда-нибудь. Он просто растаети снова появится здесь. Прежде, чем мы сможем обсудить с ним наши общиепроблемы, необходимо, чтобы мозги его очистились.

— Ты помнишь, что твоя мать — пленница в Амбере?

— Да.

— Вызови меня, когда в голове у тебя прояснится. Нам надопоговорить.

— Хорошо.

Я повернулся и вышел из дверей в стену тумана. И ужеиздалека услышал, что Люк вновь принялся петь какую-то скорбную балладу. Туманпочти так же плох, как и полная темнота, когда дело доходит до смещенияОтражений. Если при движении ты не видишь никаких ориентиров, то никак нельзявоспользоваться способностью, позволяющей тебе ускользнуть. С другой стороны,теперь, когда в голове у меня прояснилось, я просто хотел побыть один иподумать. Если я никого не могу увидеть в этом тумане, то и меня никто не можетувидеть. И по мощеной поверхности звучали только мои шаги.

Так чего же я добился? Когда я очнулся от недолгого сна иподдался влиянию через Люка, то был тогда мертвецки усталым посленеобыкновенных трудов. Меня переправили к нему, так я узнал, что онгаллюцинирует, скормил ему нечто, способное, как я думаю, раньше или позже снятьего с крючка, порубал Огненного Ангела и оставил Люка там же, где нашел.

Получил я из этого две вещи, — размышлял я, продвигаясь вгустом тумане, — поставил Люка в безвыходное положение при всех кознях, которыеон по-прежнему мог замышлять против Амбера. Теперь он знал, что его мать нашапленница, и я не мог себе представить, чтобы он при таких обстоятельствахпредпринял какие-то прямые действия против нас. Помимо технических проблем,связанных с транспортировкой Люка и удержанием его на одном месте, это иявлялось причиной, по которой я был готов покинуть его так, как только чтосделал. Я уверен, что Рэндом предпочел бы держать его без сознания в камереподземелья, но не сомневался, что он удовольствуется тем, что Люк на свободе,но без клыков, особенно потому, что, вполне вероятно, Люк раньше или позжесвяжется с ним для переговоров о Ясре. Я был готов разрешить ему прийти в себя,гулять на свободе и явиться к нам, когда он сам того захочет. К тому же, у меняхватало собственных проблем: Колесо-Призрак, Маска, Винта… И этого нового,только что получившего номерок и занявшего кресло.

Возможно, это Нора использовала наводящие качества голубыхкамней для того, чтобы подослать ко мне убийц. У нее для этого хватало испособностей, и мотивов. Хотя, возможно также, что это проделывал Маска,обладавший, насколько я мог судить, нужными способностями и, кажется, имевшиймотив, хотя я и не принимал его. Теперь, однако, Ясра с дороги убрана, и хотя ясобирался в свое время разобраться с Маской, считал, что сумел защититься отдействия голубых камней. А также думал, что уже достаточно припугнул Маску принашем последнем столкновении в Замке. Что бы там ни было, крайне маловероятно,чтобы Маска или Ясра, какими бы силами они не обладали, получили доступ кобученному Огненному Ангелу. Нет, Огненный Ангел мог появиться только из одногоместа, а живущие в Отражениях колдуны не входили в список клиентов поставщика.

Порыв ветра раздвинул на миг туман и я мельком увидел темныездания. Хорошо. Я переместился. Туман почти сразу же раздвинулся и этооказались не здания, а темные скалы. Еще одна смена декораций, и в поле зренияпоявился кусок не то утреннего, не то вечернего неба, и по нему разлилась пенаярких звезд. Вскорости ветер смел туман и я увидел, что иду по каменистой возвышенности,а небеса горят таким ярким звездным светом, что можно читать. Я последовал потемной тропе, ведущей к краю света…

Все же, это дело с Люком, Ясрой, Далтом и Маской былокаким-то куском — вполне понятным в одних местах и туманным в других. Найди ямалость времени и поработай немного ногами, и все сойдется в единое целое. Люки Ясра были теперь нейтрализованными. Маска, который оставался загадкой,кажется, имел на меня зуб лично, но, похоже, не представлял никакой особойугрозы Амберу… С другой стороны, угрозу представлял Далт со своимфантастическим новым оружием, но Рэндом был в курсе этой ситуации, и Бенедиктуже вернулся в город. Поэтому я был уверен, что для противодействия угрозеделалось все возможное.

Я стоял на краю света и смотрел в бездонную пропасть, полнуюзвезд. Гора, на которой я оказался, кажется, не принадлежала к поверхности ниединой планеты. Однако, слева располагался мост, ведущий в темноту кзагораживающему звезды силуэту — наверное, к еще одной плавающей в космосегоре. Я подошел к мосту и ступил на него. Проблемы, связанные с атмосферой,гравитацией и температурой ничего не значили здесь, где я мог на ходу выдуматьновую реальность. Я направился по мосту и на какой-то миг угол стал таким какнадо, поэтому я уловил силуэт другого моста на противоположной стороне темноймассы, ведущего куда-то дальше в темноту.

Я остановился посередине, откуда мог обозревать мост по всейдлине в любом направлении. Место это казалось безопасным и подходящим. Явытащил свою колоду карт и перетасовал их, пока не обнаружил ту, которой ужеочень долго не пользовался.

Я отложил все другие и держал ее перед собой, изучая голубыеглаза и молодые, жесткие, чуть резко заостренные черты лица под копной чистобелых волос. Одет он был во все черное, за исключением кусочка белого воротникаи рукава, заметного под блестящей обтягивающей курткой. В руке, обтянутойперчаткой, он держал три темных стальных шарика.

Дотянуться до самого Хаоса иногда трудновато, поэтому ясосредоточился и сфокусировался, тщательно и сильно. Контакт возник почтимгновенно. Он сидел на балконе под безумно полосатым небом, слева от негопроплывали Смещающиеся Горы. Сидел он, положив ноги на плавающий столик, ичитал книгу. Когда контакт установился, он опустил ее и слегка улыбнулся.

— Мерлин, — тихо произнес он. — Ты выглядишь усталым.

Я кивнул.

— А ты выглядишь отдохнувшим, — заметил я.

— Верно, — ответил он, закрывая книгу и положив ее настолик. А затем спросил: — Беда?

— Беда, Мандор.

Он поднялся на ноги.

— Ты хочешь пройти?

Я покачал головой.

— Если у тебя под рукой есть какие-нибудь Козыри длявозвращения, я бы предпочел, чтобы ты прошел ко мне.

Я протянул руку вперед, наши руки стиснули друг друга, онсделал единственный шаг и встал рядом со мной на мосту. Мы на мгновениеобнялись, а затем он повернулся и посмотрел сначала по сторонам, а затем впропасть.

— Здесь есть что-то опасное? — спросил он.

— Нет. Я выбрал это место, потому что оно кажется самымбезопасным.

— И к тому же живописным, — отозвался он. — Что с тобойслучилось?