Он пространно объяснил ему, что такое монастырь, и сказал,что французское слово «couvenl» или «convent» происходит от латинского«conventus», – то есть «собрание», но гурон не понимал, почему он не может бытьдопущен на это собрание. Однако, как только его поставили в известность, чтоозначенное собрание является подобием тюрьмы, где молодых девушек держатвзаперти, – жестокость, неведомая ни гуронам, ни англичанам, – он рассвирепелтак же, как патрон его Геракл, когда Эврит, царь Эхалийский[20], не менеебезжалостный, чем аббат де Сент-Ив, отказался выдать за него свою дочь,прекрасную Иолу, не менее прекрасную, чем сестра аббата. Он заявил, чтоподожжет монастырь и похитит возлюбленную или сгорит вместе с нею. М-ль деКеркабон, придя в ужас, потеряла всякую надежду на посвящение племянника виподьяконы и вымолвила со слезами, что с тех пор, как его крестили, в неговселился дьявол.

Простодушный, погруженный в мрачное и глубокое уныние,прогуливался по берегу моря с двуствольным ружьем за плечом, с большим ножом убедра, постреливал птиц и частенько испытывал желание выстрелить в себя; однакожизнь была ему еще дорога из-за м-ль де Сент-Ив. То он проклинал дядю, тетку,всю Нижнюю Бретань и свое крещение, то благословлял их, ибо только благодаря импознакомился с той, кого любил. Он принимал решение поджечь монастырь и сразуже отступался от него из опасения, что сожжет и возлюбленную. Волны Ла-Манша небушуют так под напором восточных и западных ветров, как бушевало его сердце подвоздействием противоречивых побуждений.

Он шел большими шагами, сам не ведая куда, когда вдругуслышал барабанный бой. Вдалеке видна была целая толпа; какие-то люди бежали кберегу, другие поспешно отступали.

Со всех сторон раздаются многоголосые вопли; любопытство иотвага гонят Простодушного туда, откуда они доносятся. Начальник гарнизона,который ужинал с ним в свое время у приора, узнал его тотчас же и подбежал кнему с распростертыми объятиями:

– Ах, это Простодушный! Он будет сражаться за нас. Егосолдаты, умиравшие со страху, приободрились и тоже закричали:

– Это Простодушный! Это Простодушный!

– В чем дело, господа? – спросил он. – Чем вы таквстревожены? Или ваших возлюбленных отдали в монастырь?

Тогда сотни нестройных голосов закричали:

– Разве вы не видите, что англичане причаливают к берегу?

– Ну так что же? – возразил гурон. – Это хорошие люди; онине отнимали у меня моей возлюбленной.

Начальник объяснил ему, что англичане собираются ограбитьГорное аббатство, выпить вино его дядюшки и, может быть, похитить м-ль деСент-Ив; что у кораблика, на котором Простодушный прибыл в Бретань, была толькоодна цель – произвести разведку, что они открыли военные действия, не объявиввойны французскому королю, и что вся область в опасности.

– А если так, то они нарушают естественное право;предоставьте мне действовать по-своему; я долго жил у них, знаю их язык, и япотолкую с ними; не думаю, чтобы у них были такие злостные намерения.

Пока шел этот разговор, английская эскадра приблизилась; вотгурон бежит к берегу, вскакивает в лодку, подплывает, всходит на адмиральскийкорабль и спрашивает, верно ли, что они собираются опустошить страну, необъявив по-честному войны. Адмирал и вся команда покатились со смеху, напоилиПростодушного пуншем и выпроводили вон.

Простодушный, обидевшись, уже не помышляет ни о чем другом,как только сразиться с прежними друзьями, став на защиту нынешних своихсоотечественников и г-на приора; отовсюду сбегаются окрестные Дворяне; онприсоединяется к ним; у них было несколько пушек; он заряжает их, наводит истреляет из каждой поочередно. Англичане высаживаются на берег; он бросается наних, убивает троих и даже ранит адмирала, который давеча посмеялся над ним.Доблесть его возбуждает мужество отряда; англичане бегут на свои корабли, ивесь берег оглашается победными криками:

– Да здравствует король! Да здравствует Простодушный! Всеобнимали его, все спешили унять кровь, сочившуюся из полученных им легких ран.

– Ах, – говорил он, – если бы мадемуазель де Сент-Ив былаздесь, она наложила бы мне повязку.

Судья, который во время боя прятался в погребе, пришелвместе с другими поздравить его. Каково же было его изумление, когда онуслышал, что Геракл Простодушный, обращаясь к дюжине окружавших егоблагонамеренных молодых людей, сказал:

– Друзья мои, выручить из беды Горное аббатство – это ничегоне стоит, а вот надо выручить девушку.

Пылкая молодежь мгновенно воспламенилась от таких слов. ЗаПростодушным уже следовала толпа, все уже бежали к монастырю. Если бы судья недал сразу же знать начальнику гарнизона, если бы за веселым воинством не быланаправлена погоня, дело было бы сделано. Простодушного водворили назад, кдядюшке и тетушке, которые оросили его слезами нежности.

– Вижу, что не бывать вам ни иподьяконом, ни приором, –сказал дядюшка. – Из вас выйдет офицер, еще более храбрый, чем мойбрат-капитан, и, вероятно, такой же голодранец, как он.

А мадемуазель де Керкабон все плакала, обнимая его и приговаривая:

– Убьют его, как братца. Куда было бы лучше, если бы онсделался иподьяконом.

Простодушный подобрал во время боя большой, набитый гинеямикошелек, который обронил, вероятно, адмирал. Он не сомневался, что на этиденьги можно скупить всю Нижнюю Бретань, а главное, превратить м-ль де Сент-Ивв знатную даму. Все убеждали его съездить в Версаль и получить вознаграждениепо заслугам. Начальник гарнизона и старшие офицеры снабдили его множествомудостоверений Дядюшка и тетушка отнеслись к этому путешествию племянникаодобрительно. Добиться представления королю не составит труда, и вместе с темэто чудесно прославит его на весь округ. Оба добряка пополнили английскийкошелек кругленькой суммой из собственных сбережений. Простодушный размышлялпро себя; «Когда увижу короля, я попрошу у него руки м-ль де Сент-Ив, и он,конечно, мне не откажет». И уехал под приветственные клики всей округи,удушенный объятиями и орошенный слезами тетушки, получив благословение дядюшкии поручив себя молитвам прекрасной Сент-Ив.