я знаю, что твой брат переезжает в соседний дом. Я подумал, что это будет означать возможность увидеть тебя снова… Я солгал бы, если бы не признался, что от этой мысли мне стало немного легче. Но если это значит лишь то, что каждый раз, заезжая в город, ты будешь приходить, чтобы переспать со мной… Я просто… не могу. Мне очень жаль, но так я не могу.

Я нахмурилась.

– Ты думаешь, я здесь ради секса?

Его щеки вспыхнули. Еще одна черта Сэма, по которой я скучала. Хотя кого я обманываю? Я скучала по всему этому!

– Возможно, это было самонадеянно, – пробормотал он. – Мне жаль. Мне не следовало это говорить.

– Нет, – возразила я, делая шаг к нему. – Это мне жаль. И это лишь часть того, что я собиралась сказать, и я даже не знаю с чего начать. Во-первых, мне жаль, что разбудила тебя сегодня, но куда больше мне жаль, что наговорила тебе всякого и очень плохо обошлась с тобой в тот день в парке. Я была напугана и сорвалась, я ненавижу себя за то, что причинила тебе боль.

Он пожал плечами, и этот жест был не совсем естественным.

– Ты уже извинялась за это несколько раз, но ты чувствуешь то, что чувствуешь, Фиби. Тебе не нужно за это извиняться.

– Но я не знаю, что чувствую! – Мой голос сорвался. – Я имею в виду, наверное, знаю, но я солгала тебе и самой себе.

– Уже поздно, – проговорил Сэм, – и я очень устал. Кажется, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь.

– Я люблю тебя, – выпалила я. Произнести эти слова оказалось не так трудно, как я думала, поэтому я повторила еще раз: – Я люблю тебя, Сэм. Я не знаю точно, когда это случилось, но определенно в тот день в парке я уже любила тебя. Я просто не сознавала этого и боялась взглянуть правде в глаза. Когда я сказала, что считаю себя неспособной на такое чувство, это не было ложью. Учитывая то, как я росла, историю моих отношений, – тут в моем голосе прозвучал смешок, похожий на отчаяние, – если это вообще можно назвать историей, и то, какая я есть… В общем, я не думала, что любовь – это для меня.

Сэм оперся о пианино одной рукой, но его палец соскользнул и нажал на клавишу. Он совершенно потерял дар речи, просто смотрел на меня, однако я решила воспринять это как ободряющий знак. В тот момент у меня не было другого выбора.

– И теперь, когда послезавтра я собираюсь провести вторую по значимости презентацию в своей жизни, я поняла, что хочу, чтобы ты при этом присутствовал. Ты нужен мне. Очевидно, это серьезная и запоздалая просьба, поскольку я не просила тебя не планировать ничего на эту дату. У тебя работа, и, вероятно, тебе не слишком интересно ехать в Северную Каролину, чтобы посмотреть, как я рассказываю о жанре, который тебя пугает… Но дело даже не в этом. Просто ты нужен мне в моей жизни. Между прочим, несколько месяцев назад у меня внутри все сжалось бы при одной только мысли о том, чтобы произнести эти слова. Но сейчас я чувствую, что не выдержу, если не скажу этого. Даже если ты больше не испытываешь ко мне прежних чувств или ушел к Джуэл или к кому-то еще, я должна была это сказать. Итак, я ехала десять часов, один раз меня остановили, я едва не облилась кофе, я появилась у тебя на пороге в самое неподходящее время, если можно так выразиться… Но я тебя люблю. Ты нужен мне в моей жизни. Прости. – Я сделала глубокий вдох, первый за последние несколько минут. – Не обязательно в таком порядке.

К этому моменту Сэм уже полусидел на пианино, нажимая на клавиши.

– Вау, – произнес он, поднимаясь.

– Вау-хорошо? – с надеждой спросила я. – Или вау-плохо?

Еще до прихода сюда я понимала, что есть вероятность получить отказ. Я была готова к этому и сказала себе: если Сэм заявит, что из этого ничего не выйдет, я с некоторым подобием достоинства отвечу, что все поняла, а потом уйду в соседний дом и буду плакать, пока не засну. Для меня было важно донести до него то, что я чувствовала, независимо от результата.

– Слишком много информации, чтобы сходу разобраться, – проговорил Сэм. – Мне надо сварить кофе. Что там было про Джуэл?

Немного огорченная, я пробормотала:

– Коннер говорил, что она как-то заходила.

Он наморщил лоб, затем его лицо снова разгладилось.

– Чтобы забрать старую скрипку, которую я помогал восстанавливать для магазина. Она пробыла здесь, может быть, минут десять. У меня нет желания встречаться с кем-то еще.

«С кем-то еще». Я позволила сердцу воспрянуть духом, совсем чуть-чуть.

– О-о-о… – только и смогла выдавить я.

– Ты хочешь, чтобы я пришел на защиту твоей диссертации? – уточнил он.

Я поежилась, услышав, как возмутительно это прозвучало.

– Да, – ответила я. – Я имею в виду, что я была бы рада, если бы ты был там. Коннер и Шани собираются приехать. Но, возможно, с моей стороны очень странно просить тебя об этом, и это доставит тебе неудобства, и я пойму…

– Это то самое мероприятие, что, по твоим словам, станет главной вехой в твоей карьере? Прости, если я туплю, но минуту назад ты назвала это второй по значимости презентацией в своей жизни, так что я немного сбит с толку.

– Ну да, – кивнула я. – Потому что самая важная презентация в моей жизни – это то, что я сейчас наговорила тебе. Извини, что не оформила ее в PowerPoint.

Он преодолел расстояние между нами всего за несколько шагов, а затем поцеловал меня, обхватив ладонями мои щеки, прижав меня спиной к двери. Шок от того, что его губы прижались к моим, и долгожданное облегчение заставили меня расплакаться. Я попыталась скрыть слезы, чтобы Сэм не останавливался.

Но он отстранился, проведя большим пальцем по моей щеке.

– Ш-ш-ш, – прошептал он. – Пожалуйста, не плачь. Я тоже люблю тебя, Фиби. И всегда буду любить.

Я всхлипнула.

– Я думала, что все испортила.

– Нет. Я сказал себе, что подожду окончания семестра, а потом спрошу у Коннера твой номер телефона. Я не знал, как ты меня встретишь, но отказываться от нас я не собирался.

– Правда?! Я боялась, что ты забудешь обо мне.

– Это невозможно. – Он махнул рукой в сторону, и я повернулась, не совсем понимая, что он пытается мне показать, пока мой взгляд не упал на мою гитару, стоявшую в ряд с другими на стойке у стены. – Оказалось,