– Пойдемте в кабинет, – предложилаона, – затишье у нас, вы удачно приехали. Давно заметила: роженицы косякомидут. То нет никого, палаты пустые, потом, опаньки, одну за одной везут, словносговорились. Так о чем у вас вопросы? Я плохо по телефону поняла! И вообще, выкто?

Милое, добродушное, круглощекое лицо Раисывызывало доверие и желание говорить откровенно. Наверное, пациентки очень любятее, такой женщине хочется открыть душу.

– Меня направила к вам Ната, знаете ее?

– Конечно, – засмеялась Раиса.

– У Наты имеется подруга, Оля Белкина, сней знакомы?

– Встречались, – осторожно ответилаСуворкина.

– Оля рожала у вас.

– Не у меня.

– Я имела в виду роддом.

– Да, – кивнула Раиса, – верно.

– Вы знали, что Оля здесь лежит?

Гинеколог кашлянула.

– Честно говоря, нет. Случайно увидела еев боксе. Немного удивилась: почему же Белкина не обратилась ко мне, когдарешила вынашивать ребенка, мы ведь с ней в хороших отношениях были. Сначалаподумала, может, я обидела ее чем-то, а потом узнала, что Олю сама Исаеваведет, и успокоилась. Ясное дело, коли главврач за вами смотрит, проблем сродами не случится, при необходимости всех из дома вызовут, из постели вытащат.

– Вы дружили с Олей?

– Ну нет, я знала ее какпациентку, – улыбнулась Раиса, – а в чем дело?

– Вы в курсе того, что случилось сБелкиной?

– Ну… мальчика она родила, вполнездорового, тьфу-тьфу, сама вроде хорошо себя чувствовала…

Я набрала в грудь побольше воздуха и ввелаРаису в курс дела. Выслушав мой рассказ, врач встала, подошла к шкафчику,вынула из него какое-то лекарство, проглотила таблетку и с горечью воскликнула:

– Вот беда-то! Ну почему с Ольгойнесчастье случилось? Кто забрал младенца? Зачем?

– Это я и пытаюсь выяснить!

– Если дело задумал хитрый преступник, тосамой искать его очень опасно, – предостерегла врач.

– Скажите, Оля делала аборты? – пошлая напролом.

Раиса машинально кивнула, но тут жеспохватилась.

– Есть понятие врачебной тайны, я не имеюправа разглашать чужие секреты.

– Дальше меня информация не пойдет.

– Все равно. Историю болезни можнополучить, лишь имея на руках специальную бумагу.

– Поймите, эти сведения должны помочь впоисках несчастного мальчика, – взмолилась я, – вдруг его мучают,морят голодом… И потом, я знаю, что Ольга прерывала беременность, ваш ответчистая формальность!

Суворкина тяжело вздохнула.

– Ладно! Вы правы. Ольга приходиламногократно, точное число чисток сразу не назову, пять или шесть.

– Господи, – вырвалось уменя, – зачем же она убивала детей?

Раиса поморщилась.

– Наши отношения были доверительными, яимею в виду, как врача и пациента. Не секрет ведь, что к своему больномуотносишься внимательней. Ната много лет лечится у меня и даже присылаланесколько раз своих подружек. Хорошего доктора, смею надеяться, что я являюсьтаковым, женщины по эстафете передают. Когда Белкина оказалась на приемевпервые, я честно предупредила ее:

– Аборт тяжелая операция. Во-первых,потом многие мучаются совестью, а во-вторых, случаются осложнения, подчас оченьнеприятные, можно вообще навсегда потерять способность стать матерью. Поэтому,прежде чем решиться лечь на операционный стол, тщательно подумайте. Вы жезамужем или супруг против?

Белкина спокойно ответила:

– Муж не в курсе, я всегда предохраняюсь,таблетки исправно пью, и тут такой казус. Детей мне не надо, от них одни лишьнеприятности. Не собираюсь Геннадию сообщать о беременности. Если же послевмешательства стану бесплодной, так только лучше, меньше хлопот.

Раиса покачала головой, но в нашей странеженщина вольна распоряжаться судьбой нерожденного плода, и Белкина этим правомвоспользовалась.

Наверное, Раиса была очень хорошим врачом,потому что через некоторое время Оля снова забеременела и явилась к Суворкиной.Доктор не стала укорять пациентку, и в третий раз она не проронила ни словаупрека, впрочем, в четвертый тоже. Но про себя Раиса удивлялась: почему господьбог столь несправедлив? Тысячи женщин мечтают забеременеть, лечатся годами,претерпевая муки, и ничего у них не получается, а вот Белкиной везет, только ейсие везение совершенно ни к чему. Впрочем, похоже, что и Оля размышляла на этуже тему, потому что, явившись на очередную чистку, она с недовольствомвоскликнула:

– Мой муж совершенно не умеетзарабатывать. Денег нам еле-еле на еду хватает. Экономлю на многом, ни одеждыдостойной не имею, ни косметики, ни машины. Прямо беда! И, как назло, постояннобеременею. Не надо мне такого счастья. Вот бы мою способность к зачатию нааукционе выставить! Думается, бабье передушится, пытаясь купить себе этосвойство. Эх, увы, это невыполнимо! А здорово могло получиться: им хорошо и мнеденьги!

Раису покоробило заявление Белкиной, но вслухона своего мнения высказывать не стала, просто сделала Ольге очередной аборт иотпустила ее.

– Понимаете теперь, как я удивилась,увидев ее в палате в качестве молодой матери? – завершила рассказСуворкина.

– Да уж, – хмыкнула я. – Не спросили,часом, отчего Ольга переменила мнение?

– Нет, зачем?

– Белкина не захотела с вами общаться?

Раиса поправила красиво уложенные волосы.

– Ну… мы поздоровались. Я поздравила ее,Оля кивнула: «Спасибо», собственно говоря, это все.

– Она ранее не рассказывала вамкакие-нибудь интимные подробности о своей жизни?

– Нет.

– О муже?

– Сущие пустяки, жаловалась, что не умеетзарабатывать, это все.

– О любовниках?

– На такие темы мы не беседовали.

– А после родов? Она не откровенничала свами? Может, звонила кому?

– Понятия не имею, – протянулаРаиса, – я ее не вела, в бокс, правда, ходила, но не к ней, а кГречниковой, та у меня рожала. Кстати! Вот кто, очевидно, может вам о Белкинойрассказать! Неля! Ну точно!

– Неля?