А был ли я дома у Яновского? Вопрос возник совершеннозакономерно, ведь его жена обо мне ничего не знала, так что в дом я мог и неприходить. Может быть, я звонил ему в прошлом году и предварительно договорилсяо встрече, и мы встретились прямо на вокзале, потому что жена Яновского ивполне взрослая (насколько я мог судить по голосу) дочь не должны были знать омоем приезде и нашем разговоре. Очень даже логично, если вспомнить о том,какого рода информацию он мне давал. Она явно для лишних ушей непредназначалась. Значит, если я не искал его дом и не топал туда и обратнопешком, можно добавить ко времени, проведенному в Кельне, еще час. Тогда у меняхватило времени не только на прогулку, но и на неспешное сидение с бокалом пиваи миской салата, а то и чем-нибудь посерьезнее. Интересно, в каком ресторане ясидел? Хотя, судя по времени, это был не ресторан, а бар, рестораны-тозакрываются в три, когда заканчивается время ленча, и только в восемьоткрываются снова, так что с пяти до семи я мог предаваться гастрономическимрадостям в основном в барах или кафе. Между прочим, Мусина любовь к китайскимресторанам объясняется еще и тем, что китайцы, в отличие от аборигенов, крайнередко следуют обычному европейскому расписанию и работают чаще всего безперерывов.

Кстати, о Веронике, которая сегодня вечером будет ждать меняна вокзале. Я ведь накануне пообещал Мусе, что не стану больше с нейвстречаться. Да мне, честно признаться, не очень-то и хочется. Сексуальноелюбопытство я более чем удовлетворил, а купаться в лучах ее любви потребностинет. Вообще-то я нормальный мужик, в том смысле, что люблю, когда меня любят,но в меру. Это женщины обожают, когда их любит как можно большее количестволюдей, желательно - мужчин, а мужики в тотальной любви, как правило, ненуждаются, а посему не стараются удержать возле себя лишние влюбленные глаза"для коллекции". Вот ведь любопытно мы устроены, даром что бабыпонять нас не могут! Мы охотно укладываем в постель каждую более или менееподходящую особу противоположного пола, реализуя одновременно инстинктсамца-осеменителя и любопытство ученого-исследователя: а как это будет с ней? Авдруг это будет что-то необыкновенное? И каждый раз убеждаемся, чтоанатомически все женщины устроены одинаково, но все равно надеемся на чудо,когда видим следующую перспективную партнершу. Поскольку чуда не происходит, мыбыстро теряем к даме интерес. Вероятно, отсутствие всепоглощающей потребности влюбви всех возможных представителей противоположного пола как раз и объясняетсянашей мужской особенностью: нам нужна свобода, чтобы удовлетворять инстинкты илюбопытство. Женщины же устроены по-другому, они изначально мудрее нас ипрекрасно знают на уровне подкорки, что анатомически мужики все одинаковые,поэтому у них если подобное любопытство и есть (в чем я сомневаюсь), то слабовыражено и редко встречается, а поскольку они не нуждаются в частой сменепартнеров, то и свобода им особо ни к чему. Физическая сторона любви для женщинстоит далеко не на первом месте, для них важнее эмоции, а потому подавай имобожания и воздыхания, чем больше и разнообразнее, тем лучше. Разнообразие жедостигается за счет множества объектов - носителей чувства, вот и собираютсяцелые коллекции безнадежно влюбленных.

Я - не коллекционер, безнадежная любовь меня раздражает инервирует, поэтому я и сам, как уже говорилось, первым не влюбляюсь, а выбираюиз уже готового материала, а если по каким-то причинам не могу ответить начувство, то стараюсь побыстрее отдалиться от такой женщины. Случай с Вероникойподпадал именно под эту последнюю категорию. Однако нехорошо получается, онаведь будет ждать меня на вокзале. Надо бы позвонить ей, но придетсяобъясняться... Не хочется.

Я набрал номер Муси.

- Где ты? - голос у нее был тревожный.

- Не волнуйся, в Кельне. Что ты меня контролируешь, какмаленького? Я же обещал тебе, что не поеду в Тройсдорф. Ты не могла бы позвонитьВеронике?

- Зачем?

- Скажи, что планы изменились, я никуда не поехал,сейчас я в студии на записи, поэтому не могу сам позвонить, а вечером у нас стобой прием у французского издателя. Пусть она не встречает меня на вокзале.

- Хорошо, я позвоню. Кстати, о приеме у французов.Может, ты приедешь пораньше и пойдешь со мной? Хочешь, я тебя встречу?

- Нет, не пойду. Надо довести дело до конца, и я поедусемичасовым поездом, как год назад.

- Но ты же можешь прийти попозже, - не отставала она, -прием в гостинице рядом с ярмаркой, это десять минут пешком от вокзала.Приходи, Андрей, Гаррон обидится, ты ведь в прошлом году проигнорировал егоприглашение.

- Какой я невежливый, - усмехнулся я. - Ну ты тамизвинись за меня, скажи, мол, творческая личность, неуправляемая, в угареработы над новой книгой, сидит в гостинице и строчит. Я, кстати, и в самом делебуду в гостинице, поработаю, пока мысль есть.

- Ладно, - она мученически вздохнула. - Но если вдругпередумаешь, позвони.

Ну вот, за размышлениями и разговорами я подошел к фонтануГномов. Тоже вполне симпатичная легенда его окружает, про любопытную молодуюженщину, которая, несмотря на запрет, решила-таки подсмотреть, как гномы вканун праздника ткут полотно. Последствия оказались необратимыми, о чем иповествуют украшающие фонтан барельефы. Грустная история, но поучительная.

Я взглянул на часы и поспешил в ближайший ресторан, чтобыуспеть поесть, пока он не закрылся.

* * *

Когда-то кто-то говорил мне, что адреналин имеет запах. Но яне верил. Не верил до сего момента, пока не вошел в этот огромный подземныйцирк. Я не знал названия тому, что меня окутало, может быть, это не был запахадреналина, может быть, это вообще был не запах, а аура, биополе, но это нечтомгновенно проникло в мои поры, в легкие, в мозг. Если во все предыдущие дни язаходил в первые попавшиеся заведения, куда толкало меня либо любопытство, либоусталость и желание присесть и выпить чего-нибудь, то сюда меня привел Акси.

Я встретил мальчугана на улице поздно вечером и приветливоулыбнулся ему.

- Как дела?

- Нормально, - небрежно ответил он.

- А нога как? Не болит?

- А, ерунда, побаливает, но я привык. У меня всю жизньчто-нибудь сломано, перебито, порезано или растянуто, это мое нормальноесостояние.

- Куда путь держишь? Домой?

- Вот еще! - фыркнул Акси. - Скажете тоже: домой.Сейчас самая жизнь начинается.

- И где же это она начинается? - полюбопытствовал я. -В барах и пабах, где взрослые люди курят и пьют крепкие напитки?

Он не уловил педагогического сарказма в моем голосе иответил совершенно искренне:

- Вот еще! По барам и пабам пусть Лаки с Буллитомтаскаются, это не мой репертуарчик.

- А какой же твой?

- Да есть тут местечко... - уклончиво откликнулсяпаренек.