Ворон каркнул сонно:

— Я что-то пропустил?

— Да, — ответил я. — Сэр Генрих и королевавстретят войско и поведут его обратно.

Ворон спросил въедливо:

— И королева поведет?

— Похоже, — согласился я. — Сэр Генрих дастей порулить. Все-таки друзья по несчастью. Надеюсь, королева сумеет его утешитьв безудержном горе. А он — ее. И потом он снова ее. В конце концов, что однасестра, что другая — какая разница? Все бабы одинаковы.

Волк вздохнул:

— Да, люди — не волки. Это у нас любовь на всю жизнь.

— Легче всего, — объяснил я, — выбросить изсердца то, что еще не успело как следует поудобнее там обустроиться. Ты лучшедумай, как нам придется искать этот проклятый остров в океане. Как там сказалоракул?

Ворон откашлялся, заговорил нараспев, как Гомер, даже глазазакрыл:

— В западном море есть удивительный остров, куда немогут приставать корабли. Там среди пальм и виноградников высится отвеснаяскала, куда не взобраться ни человеку, ни зверю. Ха-ха, я вот не человек и незверь, так что мне этот закон не писан, прошу понять меня правильно, безулыбочек! На той скале руины волшебного корабля, что плевал как по воде, так ипо воздуху. Ну, видали мы такие корабли, видали. На палубе того дивного кораблялежит этот ларец… Еще оракул сказал, что стерегут его огненные драконы. Непонял, не то ларец стерегут, не то сам остров. А еще там по суше бродятдвухголовые тролли. К тому же остров окружен рифами, водоворотами и прочимистрастями для всяких бескрылых.

Я взглянул на небо. Звезды как звезды, одни яркие, другиетусклые. Есть еще мелкие, есть покрупнее. Говорят, как-то складываются всозвездия, хотя для меня это просто множество светлых точек на черном небе. Иникаких тебе больших или малых медведиц, орионов или утиных гнезд с лосями

— Ты грамотный, — сказал я ворону обвиняюще, чутьне добавил «а еще в шляпе», — в какой стороне, по-твоему, запад?

Ворон без колебаний ткнул клювом в направлении однойзвездочки, я посмотрел на волка, тот указал лапой. Как мне показалось, насоседнюю звезду, между которыми, правда, не больше нанометра.

— Брешете, наверное, — сказал я в сердцах. —Что-то уж слишком сразу, без колебаний и вычислений! Как будто в самом делезнаете… Ладно, я оседлаю коня, сейчас выступим.

Оба спросили в один голос:

— Сейчас?.. Ночью?..

— Сейчас, — отрезал я, — ночью. Мы целый деньсидели у костра, на жопах мозоли натерли. Наотдыхались, а сейчас, возможно,Темный Властелин весь белый свет к пропасти подталкивает!

Волк подумал, сказал рассудительно:

— А что, луна светит ярко. И ночью не так жарко.

Ворон смолчал, снова дремлет, вцепившись в перевязь когтями.Толстое теплое пузо лежит на моем плече, удивительно мягкое, если сравнить стеми жесткими перьями, которыми как нарочито задевает при взлете по уху. Явернулся к коню, волк задумчиво смотрел на оставленную нам дорогую скатерть,даже дорогой кубок оставили, раз уж они возвращаются, а я один продолжаю поход.

В бесконечно далеком темном небе среди неподвижных звезднечто сдвинулось, я всей кожей ощутил неладное, хоть и не смотрел, поспешновскинул голову. Одна звездочка медленно двигается, словно искусственныйспутник, а это нехорошо, так в этом мире не должно быть. Не столько набираетскорость, как становится все ярче…

Волк тоже вскинул морду, в глазах отразилось звездное небо.Ворон бесстыдно спит, ссылаясь на вечернюю слепоту, которую упорно отказываетсяназывать куриной.

— Демон?.. — предположил волк. — Или духДобра?.. Нет, демон, духи Добра ночью дрыхнут.

— Ночью Добра не бывает? — спросил я.

Волк задумался, глаза следят за звездочкой, я тожезасмотрелся, это не звездочка, а комета, проходит достаточно близко, но это нестрашно, ведь комета — это видимое ничто, она почти вся из газа, так чтодинозавры не погибнут, если они тут есть…

Звездочка стала крупнее, обрела оранжевый цвет, разрослась,пронеслась по небу со скоростью курьерского поезда, перечеркнув черноту, теперьуже не звездочка, а огромный шар размером с барана, а следом горящий хвост,раздался сильный удар, земля вздрогнула. Сверху ударила запоздалая волна,грохот прижал нас к земле. Ворон проснулся и пронзительно закаркал.

В сотне шагов вспыхнул огонь и тут же погас, однако с тойстороны слышалось потрескивание, словно горела земля или лопались камни. Яторопливо бросился к коню.

— Загасите костер, — бросил через плечо, —уходим!.. Быстрее уходим!

Волк не двинулся с места, пасть от безмерного удивленияотвисла. Ворон суетливо переступал с лапы на лапу, спрашивал хриплым со снаголосом:

— Что случилось? Что вы без меня натворили?

Я торопливо седлал коня, тот пытался надуть пузо, ясердился, дурак не понимает, какой опасности подвергаемся, вот-вот могут изкратера, выбитого метеоритом, вылезти боевые треножники, а пока микробы ихпожрут, они нас тепловыми лучами… А то и вылезет что-нибудь пострашнее, современ боевых треножников нечисти расплодилось всякой и разной.

— Уходим, — повторил я. — Со всех ног!

Из леса выметнулись, как будто нам подожгли хвосты.

Волк огромными прыжками несся впереди, указывая дорогу,ворон снова заснул, а я не отличу по звездам западную часть неба от восточнойили северной. Если честно, то и по солнцу не отличу, но не стыжусь, а извозчикитогда на что, у меня другая специализация, узкая, не скажу какая, настолькоузкая.

* * *

Небо на востоке посветлело, край земли заискрился, словножелезо в горне, а небо порозовело. Птицы начали орать еще до восхода солнца, акогда оно выглянуло, мы уже отмахали с десяток миль, разогрелись, кое-кто подомной даже вспотел.

Дальше курс держали по солнцу, вернее, ворон держал, а мы сволком неслись наперегонки, я на Рогаче, он на своих четырех. Над головойпокрытое облаками небо, во все стороны простор, встречный ветер навстречу,постепенно ушла горечь, что нас так неожиданно оставили доблестный барон сэрГенрих и королева, вообще-то, неплохие компаньоны в дороге, хотя в сердцепо-прежнему ворочалась тревога. Уж очень непредсказуемо повел себя баронтроллей Катарган, своей дурацкой свадьбой сразу нарушил все планы.

Хотя, конечно, это с нашей точки зрения по-дурацки или дажене с нашей, а с общепринятой, а вот со своей так поступил очень даже правильно.Конечно, свадьбу бы можно и отложить, чтобы попышнее, но ясно же, что за этовремя и невеста сделает все, чтобы сбежать, и жених будет выкладываться, чтобывыручить, и всякая оппозиция постарается воспользоваться нарушившимсяравновесием… А так, раз-два — ив дамки: все вопросы решены, можетевозвращаться.