Некоторое время они сражались молча. Птицы хлопали крыльями и издавали дикие, возмущенные крики, но вот одна вылетела в открытое окно, и Бритт вздохнула с облегчением. Еще немного, и птицы оставят их в покое…

Одна из птиц всем телом налетела и снова ударила Таласса в грудь. Пошатнувшись, он оступился и рухнул спиной назад, точно в замедленной съемке.

– Таласс! – не своим голосом закричал Дроссельфлауэр, бросившись к нему, и в последний момент схватил за руку.

Хью упал рядом на живот и протянул вторую руку.

– Таласс, хватайся! – прохрипел Хью. – Брось зеркало и держись!

– Нет! – выдохнул Таласс.

Его ноги болтались в пустоте, пока Дроссельфлауэр из последних сил тянул его вверх за единственную свободную руку.

– Брось зеркало! – уговаривал Хью.

Бритт заметила мокрые дорожки у него на щеках.

– Не оставлю! Сказал, не отдам… – хрипел Таласс.

Его пальцы скользили в руке Дроссельфлауэра и Хью, свесившись по пояс в пролом в полу, схватил его и начал тащить вверх.

Бритт показалось, что они смогут.

Но в последний момент, когда, казалось, силы двоих хватало на то, чтобы вытащить Таласса на безопасное место, Бритт услышала тихое:

– Они правы. Оставь меня… – доносившееся из крошечного зеркала, а после этого…

После этого был крик Хью.

И ошалелое, непонимающее лицо Дроссельфлауэра.

В ушах Бритт остался тихий шепот – она была далеко от пролома, но слова эти, кажется, достигли каждого.

– Больше никогда.

Хью рыдал, не сдерживаясь, упершись лбом в каменные плиты пола. Дроссельфлауэр так и застыл, вытянув руку – еще немного, и сам упадет вниз.

Гвендолин закричала:

– Надо бежать!

Меган по стеночке дошла до них и съехала на пол – видно было, что ноги не держали ее. Гвендолин подхватила ее под руку.

– Пошли, пошли, – шептала она.

Бритт, заметив, что ни Хью, ни Дроссельфлауэр так и не двинулись с места, ринулась обратно.

– Да идите же вы! – Она схватила Хью за шиворот и заставила подняться.

Дроссельфлауэр поднял голову. Бритт взглянула в растерянные голубые глаза и поняла, что не может уйти, просто оставив его здесь.

Она толкнула Хью к дверям, вцепилась в манжеты зеленого сюртука и хорошенько встряхнула Дроссельфлауэра:

– Вставайте и идите, или закончите как он! Вы и так натворили бед!

– Бритт, да оставь ты его! – проворчала Гвендолин. – Все вот-вот рухнет!

Бритт кивнула, еще раз встряхнула мэра за грудки и бросилась к двери.

Бежать вниз по винтовой лестнице сломя голову оказалось сложнее, чем она могла предположить. Тем более, когда целая толпа несется вниз, поддерживая друг друга. Меган с трудом переставляла ноги, и Бритт пришлось подхватить ее с другой стороны. Хью бежал впереди всех, и Бритт видела, как что-то темное летело рядом. Она вспомнила, как это же темное пришло ей на помощь в бою против оловянных стражников.

Тень Хью.

Кажется, она оказалась более верной, чем выбранные Хью люди.

Дверь, ведущая наружу, раскачивалась на скрипучих петлях – наверняка стражники тетушки Долл и не подумали закрыть ее за собой.

Жутко завывал ветер.

Внизу, на зеленом бархатном ковре, лежал искореженный механизм. Обломки разметало по полу, шестеренки слабо вертелись, инерция переставала действовать на них, механизм умирал.

Тело Таласса лежало на обломках. Неестественно запрокинутая спина и странная, жутковатая поза не оставляли сомнений о его судьбе. Выжить после такого падения никому было бы не под силу.

Черная птица сидела на его груди и с наслаждением выклевывала глаз.

Под ногами что-то хрустнуло.

Бритт опустила взгляд и увидела осколки. Ее собственное разбитое зеркало лежало рядом, выпав при ударе о землю из ослабевшей руки Таласса.

Хью рядом глухо выдохнул и наклонился подобрать зеркало. В глубокой пустоте уцелевшего куска стекла ничего не было видно. И никого. Роуз ушел.

Бритт надеялась только, что душа Роуза Леймисса обрела покой.

Хью подошел к телу Таласса и согнал птицу с его груди. Потом присел рядом на одно колено, глядя в изуродованное мертвое лицо. Бритт увидела только, как он вложил зеркало ему в ладонь и крепко сжал его пальцы.

Башню вновь тряхнуло.

– Бежим к карусели! – скомандовала Бритт. – Роуз все мне рассказал. Я знаю, как спастись!

* * *

Бритт и Гвендолин вытащили Меган на улицу. Она вздохнула и попыталась встать сама, но ноги снова подвели. Каждое движение отдавалось болью во всем теле.

– Бегите без меня, – попросила она.

Чтобы добраться до карусели, требовалось пересечь площадь. А это казалось ей сейчас чем-то невозможным.

Над площадью кружили птицы. Против них сражалась целая армия одинаковых оловянных солдат. Видимо, гибель Долл ослабила их, потому что все больше оловянных рук, ног и голов падали на площадь, и все более торжествующими становились крики птиц.

Ветер превратился в настоящий ураган.

Сложно было дышать от стеклянного крошева, замешанного в воздухе. Ветер вырывал мозаику из мостовой, бил стекла и витражи, ветки деревьев и снег кружили в воздухе. Жуткая красота стеклянного разрушения вселила в сердце Меган уверенность – она не дойдет.

Карусель была слишком далеко.

– Идем, идем. – Бритт тянула ее за рукав.

– Я не могу идти, – прошептала Меган. – Слишком поздно.

– Никогда не бывает поздно, моя леди, – раздался учтивый голос за ее спиной, после чего ее подхватили на руки.

Меган повернула голову. Это был Кип! Он бежал с ней на руках через площадь, раздираемую битвой, через стеклянное крошево, и, хотя он тяжело дышал, ни на шаг не отставал от остальных.

Томми бежал рядом, а с другой стороны, рядом с Хью, Меган увидела маленького человечка в больших очках.

– Гласс, Томми, снимайте покрывало! – скомандовал Кип.

Мистер Гласс и Томми схватили тяжелое фиолетовое покрывало и скинули его на площадь, вспугнув очередную стаю птиц. Меган увидела дивных созданий, украшающих карусель – каждое из них было по-своему волшебным и манящим. Меган захотелось к ним.

Бритт первая запрыгнула на карусель, проведя ладонью по носу Сфинкса, словно тот был ей старым знакомым – а, возможно, так оно и было, – и скрылась в глубине карусели.

Хью запрыгнул туда же и подал руку Гвендолин.