Убийство новоизбранного республиканского президента, когда тот будет проезжать через Балтимор, должно было послужить «сигналом» к поджогу деревянных мостов на линии железных дорог Филадельфия — Уилмингтон — Балтимор, а также к разрушению паромов и подвижного состава во всем штате Мэриленд. После такого удара нация осталась бы без вождя, началось бы восстание рабовладельческих штатов, и столица страны оказалась бы отрезанной от «презренных» аболиционистов Севера.

Консервативные элементы Юга не имели никакого отношения к проектам Фернандины и ему подобных. Но глава балтиморской полиции Кейн, без сомнения, был заодно с заговорщиками. Таким образом, президент Линкольн по прибытии в Балтимор фактически оказался бы беззащитным. В Вашингтон его сопровождало лишь несколько друзей и единомышленников. И когда на вокзале в Балтиморе вокруг этой небольшой группы собралась бы приветствующая его толпа, дружественная, или враждебная, или попросту состоящая из зевак, на некотором расстоянии от них поднялся бы шум, отвлекающий внимание немногочисленных полицейских. Кейн по долгу службы получил бы предлог отлучиться. Затем толпа сомкнулась бы вокруг небольшой группы «презренных янки», поближе к президенту Линкольну. Восемь обладателей красных шаров уже находились бы там, и как раз в этот момент последовал бы роковой выстрел или удар кинжалом.

В Чесапикской бухте должен был дежурить быстроходный пароход, а у берега — лодка, чтобы доставить на него убийцу. Его тотчас же отвезли бы в какой-нибудь глухой порт на далеком Юге, где, конечно, стали бы чествовать как героя — защитника прав штатов.

Авраам Линкольн, видимо из соображения политического характера, пробирался в Вашингтон окольными путями. 11 февраля 1862 года он покинул свой мирный дом в Спрингфилде, штат Иллинойс, в сопровождении личного секретаря Джона Никола, судьи Давида Дэвиса, полковника Самнера, майора Хантера, капитана Попа, Уорда Ламона и Нормана Джадда из Чикаго. Алан Пинкертон был хорошо знаком с Джаддом и уже послал ему две предостерегающие записки, из которых одна была вручена в Цинциннати, а другая — по прибытии президента со спутниками в Буффало.

Линкольн прибыл в Филадельфию 21 февраля. Джадд и Фелтон устроили встречу с детективом и дали ему возможность представить доказательства балтиморского заговора. Пинкертон подвергся перекрестному допросу, столь же придирчивому, как если бы он был свидетелем обвинения в уголовном процессе. Услышав о Фернандине, Линкольн сказал:

— Если я вас правильно понял, сэр, моей жизни угрожает полусумасшедший иностранец?

— Господин президент, он лишь говорит как полусумасшедший. Один из моих лучших друзей глубоко проник в штаб заговорщиков и узнал, насколько тщательно подготовлен каждый их шаг. Способность Фернандины совершить покушение не следует преуменьшать. Заговор идет полным ходом!

— Но почему — почему они хотят убить меня?

Детектив ответил, что мистеру Линкольну — да и никому другому из консервативных северян — невозможно понять те истерические, сумасбродные настроения, которые преобладают в отношении его в Балтиморе и окрестностях. Как новоизбранный глава правительства после 4 марта он должен был положить конец волнениям в Южных Штатах либо решительными действиями, либо более искусными мерами по улаживанию разногласий, которые убедили бы наиболее сговорчивое, неохотно воюющее большинство и выбили бы почву у разжигающих ненависть элементов.

В 1865 году Джон Уилкс Бут, полубезумный зачинщик и вожак другого подпольного заговора убийц-дилетантов, застрелил Авраама Линкольна, поскольку и в этот раз у него не было соответствующей охраны, к тому же он слишком доверял своим соратникам, был чересчур доступным, демократичным и доброжелательно настроенным. В 1861 году Союзу (Северу) повезло иметь на своей стороне настойчивого шотландца из Глазго, способного экспромтом противостоять заговору. Даже Линкольн не сумел убедить детектива Пинкертона принять на веру, что им нечего особо бояться «детских» воплей и тайного сговора Балтимора.

Одновременно Сэмюэль Фелтон получил сведения об этом заговоре от знакомой южанки, некоей мисс Дике, известной своей благотворительностью. Она явилась к нему с частным сообщением, которое просила передать новоизбранному президенту.

— Эта женщина доказала свою преданность Югу бесчисленными благими делами, — объяснял Линкольну директор железных дорог, — но она не может допустить кровопролития и убийства. Она просит передать вам, сэр, что существует опасный, хорошо организованный заговор, охватывающий все рабовладельческие штаты.

— Они намереваются захватить Вашингтон с его записями и архивами. Затем заговорщики провозгласят себя de facto Правительством Соединенных Штатов. Одновременно с этим они собираются перехватить все средства коммуникации между Колумбией и Севером, Востоком и Западом, проверяя любые перевозки военных, намеревающихся вырвать столицу из их рук.

— Вам не дадут вступить в должность, или же, как мне со слезами говорила мисс Дике, ваша жизнь будет принесена в жертву при попытке вступить в должность президента.

В Нью-Йорке начальник полиции Джон Кеннеди также получил недвусмысленные намеки на существование и действия заговорщиков из демократических кругов, настроенных в пользу рабовладения. В ответ на это Кеннеди самовольно приказал капитану полиции Джорджу Вашингтону Уоллингу послать сыщиков в Балтимор и Вашингтон.

Аврааму Линкольну пришлось уступить. Слишком много опасностей грозило человеку, олицетворявшему федеральную власть. Будучи гостем Эндрю Кертина, который прославился как «военный губернатор» Пенсильвании, президент вечером того же дня должен был выступать в Гаррисберге на банкете в его честь. Но ему предусмотрительно дали возможность рано покинуть банкетный зал и проехать к скрытому запасному пути, где уже стоял наготове специальный поезд из одного вагона. Этой исторической поездкой распоряжались Фелтон и Пинкертон, которым помогали верные и преданные люди.

Внезапный отъезд Линкольна был объяснен приступом сильной головной боли. Однако присутствовавшие на вечере в Гаррисберге шпионы установили слежку за передвижениями республиканского лидера. Власти Сэмюэля Фелтона хватало на то, чтобы приказать задерживать все телеграммы, отправленные через Филадельфию. И дабы осуществлять такую же цензуру за телеграфом Центральной железной дороги, ведущей к Югу, был выслан надежный молодой лейтенант Эндрю Винн для перерезки провода в удаленных местах. В ту ночь между шпионами в Гаррисберге и мятежными повстанцами в Чесапике не было связи.

А тем временем по железнодорожной линии, на которой всякое движение было заранее прекращено, в затемненном вагоне, прицепленном к мощному паровозу, Линкольна доставили в Филадельфию. Здесь он пересел в обычный ночной поезд дороги Филадельфия — Уилмингтон — Балтимор, задержанный якобы для принятия важного багажа, которому надлежало в ту же ночь попасть в Вашингтон. Формально сданный кондуктору Литценбургу, пакет содержал в себе лишь газеты 1859 года, адресованные Э.Дж. Аллену, отель Уилларда, Вашингтон.